Армію забезпечили не генерали, а волонтери. А генерали наверх відзвітували, що армія забезпечена і виділені гроші ніби кудись дійшли,- волонтер
Беседовать с Павлом Кащуком из волонтерской группы COMBAT. UA - интересно втройне.
Мало того, что уровень его знаний о ситуации на фронте и оснащении армии ошеломляет, так Павел еще и "под завязку"полон полезных наработок, могущих сделать обеспечение наших фронтовиков более продуманным, а саму систему снабжения - более эффективной. И еще: группа COMBAT.UA работает, в основном, с украинским спецназом, а это особый "жанр" в волонтерской работе…
Ну, а начали мы наш разговор с вопроса вполне традиционного:
- У всех своя история того, как они стали волонтерами. Как начал помогать армии ты?
- Моя история похожа на все остальные. У меня призвали сотрудника. И он сначала веселился, ходил, как все, на "учебку", хвастался дырявым "дубко" (камуфляж. - ред.), который ему выдали. А потом мы про него подзабыли - и тут начинается движение в Мариуполе.
- Это в районе 9 мая?
- Да. Звонит Женя и говорит: "Под Мариуполем - жопа, мы стоим на блокпосту, у нас пара бетонных блоков, мы тут не спим уже четвертые сутки, потому что по нам из "зеленки" стреляют.
- Это 72-я аэромобильная бригада?
- Да, еще до того, как они под Изварино попали в окружение. То есть у них, грубо говоря, "дубок" был один на двоих. Кому-то кофточка досталась, кому-то штанишки.
А вот на этой фотографии мы их уже немножко приодели. Уже головные уборы наши, шлем, в то время еще темповская "Сфера", железный, который весит несколько килограмм (улыбается. - ред.), но и то это была ценная диковинка. Женя говорит: "Я его там не снимал две недели".
- Ну, "Сферы" брали потому, что их на тот момент было легче достать.
- А я тогда и не знал, что такое кевларовый шлем. Я автомобильный журналист, менеджер, программист - но точно не военный. О кевларовом шлеме я узнал потом, а тогда смотрел на шлемы так: вот, железный, толстый, тяжелый - значит, защищает…
"И ВСКОРЕ НАМ ПРИСЛАЛИ ПЛАСТИНУ С ПУЛЯМИ. ПОЯВИЛОСЬ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ТЫ НЕ ДЕНЬГИ ВЫБРОСИЛ, А КОГО-ТО СПАС"
В общем, ребят там жестко обстреливали, у них не было ни бронежилетов, ни оружия. Даже экипировки не было. Ну, Женя позвонил - и мы стали действовать. Взяли свои деньги, какие были, нашли срочно бронежилеты. Помню, это было в субботу, мы нашли 12 или 15 броников. Сколько нашли по Киеву - все скупили. Но передать их было тяжело, потому что это еще был "ватный состав" Киев-Мариуполь. Пришлось убеждать проводников, что это для мариупольской милиции, которая защищает граждан.
- А что, проводники были против?
- Проводники были полная "вата". Сидели на вокзале в Киеве и рассказывали про "карателей". С трудом отправили эти бронежилеты - и вскоре нам пришло фото пластины с пулями. Эта пластина спасла одного пацана. И вот с этой пластины, в принципе, все и началось. Появилось ощущение того, что ты не просто деньги выбросил, а кого-то спас.
- С этого момента пацан становится вашим "похресником"?
- Да, а движение продолжается. Мы выложили эти фотографии в Фейсбуке, не имея цели что-то собрать. Хотелось просто поделиться радостью. Но тут стали обращаться друзья с призывом помочь им донести деньги до армии. "Вот, есть деньги, но нет времени, а давай вы этим ребятам еще что-то купите?"
Я не отказывался. В то время проблем с деньгами у меня и моих друзей не было. Но проблема заключалась в том, что купить, где найти и, особенно, как доставить в Мариуполь. В общем, как-то так оно закрутилось-завертелось. Собрались с единомышленниками - Игорем Федирко, Костей Островским - и начали серьезно, системно работать. Я "забил" на свою основную работу, благо работа это позволяет (улыбается. - ред.)…
- …А основная работа какая?
- Главный редактор издания InfoCar.ua …И возник очень серьезный вопрос: кому помогать? Многих останавливает мысль о том, что вроде как всем все равно не поможешь. Ход мысли примерно такой: на одного солдата нужно 50 тысяч, что я могу сделать с одной своей тысячей?
- А как вы для себя ответили на этот вопрос?
- Мы пришли к тому, что в любом случае наши ресурсы будут ограничены, по-другому не бывает. И тогда мы решили, как опытные инвесторы, вкладывать деньги туда, где больше рентабельность. И выбор пал на спецназ.
- Что ты подразумеваешь под рентабельностью?
- Грубо говоря, ты покупаешь для одного что-то на 100 гривен, и для другого. А дальше смотришь, какой вклад в победу может сделать первый и второй. И поскольку у нас только одна бумажка в 100 гривен, то мы решаем отдать ее тому, кто за эти 100 гривен может сделать больше.
Понятно, что этот мой пример - аллегорический, в реальности речь идет о каске, бронежилете, патронах, прицеле. Мы отдаем все это тому, кто умеет этим пользоваться. Так и родился слоган нашей группы: "Допоможемо тим, хто вміє діяти".
А вообще, если смотреть на фактические действия, то воюет, в основном, армия. И хотя в последнее время тенденции меняются, при всем уважении к добровольцам, больше всего и страдает, и воюет именно армия. А из армии единственным изначально боеспособным подразделением был спецназ. Их у нас в стране всего пара полков: Хмельницкий 8-й полк, Кировоградский 3-й и 140-й Центр ССО.
"КОМАНДОВАНИЕ БРАЛО ОБМУНДИРОВАНИЕ У ВОЛОНТЕРОВ - И ПРОДАВАЛО СОБСТВЕННЫМ БОЙЦАМ. СВОИМ ПОДЧИНЕННЫМ"
- С каких поставок вы начинали? И как по ходу войны менялась их специфика?
- Наша группа в определенном смысле специфическая. Большинство волонтеров знает: когда какая-то другая группа везет две фуры, мы что-то грузим в легковой автомобиль. Но по важности и стоимости наш груз часто превосходит те несколько фур. Потому что мы изначально поставили для себя задачу: работать в рамках узкой специализации. То есть, мы принципиально не возим носки, трусы, печенья и бритвы. Мы возим лишь то, что нужно спецназу для выполнения им своих функций. Например, мы одни из первых, кто занялся серьезной связью. Изначально ведь что казалось: нужны 2 рации. Купили 2 walkie - talkie за 50 долларов. Или аналоговые китайские Baofeng. А уже когда все это прибыло на фронт и пошли первые отзывы, оказалось, что все это очень легко считывается сканерами. А в случае с нашим спецназом, который в большинстве случаев воюет в тылу врага, и переговоры между группами могут стоит жизни группы, и под вопрос ставится выполнение задания - в таких случаях связь нужна особая, закрытая, цифровая.
И когда мы впервые услышали цену в 400 долларов за одну рацию (по мегаскидкам и без наценок!), это удивило. Но потом к этому уже привыкли, это стало "must have".
- Как происходил контакт со спецназовцами? Вы ездили на фронт или они приезжали к вам?
- У нашего Игоря Федирко отец служил в спецназе ГУР ( Головне управління розвідки. - ред.), о котором мы сейчас и говорим. И как-то сконтачились, и первая поездка была как раз к 8-му полку на фронт. Мы все доставляли туда, в горячие точки. На то время это были Артемовск, Амбросиевка, Старобельск, Счастье, Сватово. Туда мы ездили одними из первых, когда это еще было страшно, и желающих было не так много.
Поэтому все отзывы и запросы мы получали напрямую оттуда и не пытались работать через Генштаб и руководство подразделения в Киеве. И тогда это было правильно, потому что очень много гуманитарки во внутриармейской системе терялось в момент передачи.
- Да, логистика как таковая практически отсутствовала…
- Да, нет, просто грузы воровались.
- Приведи типичный пример.
- Примеры есть. Наши же подшефные очень часто рассказывали о том, что их руководство приезжало к ним на фронт и предлагало купить какое-то обмундирование: форму, рюкзаки и т.п. А потом оказывалось, что все это их руководству было передано волонтерами. То есть брали у волонтеров и продавали собственным бойцам. Собственным подчиненным…
- И здесь возникает важный вопрос. При всей своей субординации бойцы спецназа все же - парни крутые, без лишних экивоков. Они не пытались взять - и во всем этом разобраться?
- Вот понимаешь, это самая большая проблема. Мы своим подшефным всегда говорим: ребята, мы за вас в армии Майдан не сделаем. Только вы можете там решить эти проблемы. И у военных с этим на сегодняшний день большие проблемы. С тем, чтобы решительно взять на себя ответственность, как-то возмущаться и качать права.
- А почему этой решительности не хватает? Может, они считают, что враг все-таки - с той стороны фронта, и сейчас разбираться с ворами - не ко времени?
- Нет, я все-таки думаю, что это особенности характера военных. И если мы говорим о спецназе, то резервистов там минимум. Это люди, которые служили давно, пришли сюда служить и воевать. Из спецназа отказников - минимум. 90% личного состава, который был до войны, пошли воевать. Хотя это не призывники, которые не знают своих прав. Эти знали, что любой из них мог написать заявление и остаться в месте постоянной дислокации. Тем не менее, именно спецназ пошел воевать практически всем составом.
"НАМ ПОКАЗАЛИ НАШУ МАСКУ, В КОТОРОЙ ТОРЧАЛ ОСКОЛОК. ВЫХОДИТ, ЭТА МАСКА ЧЕЛОВЕКА СПАСЛА"
- К своим подшефным на фронт вы ездили, ночевали у них?
- Да. Вот, пришлось постричься - чтоб вшей не ловить в палатках (улыбается. - ред.).
- А в расположении подразделений других родов войск бывать доводилось? Имелась ли возможность сравнить, чем отличается быт спецназовца…
- …очень сильно отличается. Спецназ много воюет, дает хорошие результаты - и в то же время спецназ на сегодня очень хорошо обеспечен. В том числе благодаря нам, другим волонтерам. По обеспечению наших полков мы очень плотно сотрудничаем с "Народным тылом", с Ромой Синицыным. И они обеспечены очень хорошо. У меня есть близкие друзья в 80-й бригаде, и когда мы ехали к своему 8-му полку, всегда заезжали туда. Кое-что им оставляли, когда-то 200 касок привезли.
- И как разница в обеспечении?
- Небо и земля. И, возможно, это правильно.
- Знаешь, футболисты из условной второй лиги иногда говорят: "Вот если бы вы мне платили как Месси, я бы вам так играл!...".
- (Хмыкает) А ему отвечают: "Ты сначала побегай так, а потом мы тебе будем так платить".
- И в случае со спецназом такая шкала приоритетов работает?
- На сегодняшний день относительно других подразделений спецназ обеспечен очень хорошо. Но, опять же, это несравнимо с какими-то понятиями нормального обеспечения. То есть обеспечен кем? Только нами. Государство дало форму, которая горит как кулек, и каски. Как ни странно, вот эти темповские кевларовые каски спецназ получил. В недостаточном количестве - но получил. И это круто.
- Кстати, что это за каска лежит у тебя в кабинете?
- Вот эта? Есть у одного моего очень близкого друга кум, Андрей Андреич, - очень скромный человек. Боевой офицер, в Ираке служил и сейчас - один из полевых командиров 80-й бригады. Той самой, которая обороняла луганский аэропорт. Я к нему часто заезжаю, спрашиваю: "Вам что-то надо?". Он: "Да нет, у нас все есть". Я спрашиваю: "А каски надо?". Он: "Нет, у нас есть каски". Думаю: "Елки палки, все про 80-ю говорят, что она голая и босая, а кум говорит, что каски есть".
Ну, а потом проходит какое-то время, звонит Андрей Андреич - и таким грустным голосом говорит: "Ребята, у нас тут п****ц, нас бросают на аэропорт (а это только начинали его отбивать), и у нас большие потери, потому что у нас каски железные".
ЧИТАЙТЕ: Дратують товстосуми, які не жертвують ні копійки на допомогу українським військовим, - Юрій Касьянов
Я говорю: "Ты же убеждал, что каски есть!" Он: "Так я же думал, это каски…".
В общем, мы тогда в панике выбили 150 касок, привезли им, а обратно увезли вот такое доказательство их потерь.
То есть этот человек, слава Богу, 300-й, живой. Кстати, мы эти каски тогда взяли в долг.
- И много было таких историй, когда брали в долг?
- Мы в то время тесно сотрудничали с Фениксом. Помогали своими постами им собирать деньги, они - нам. И вот тогда часть денег за эти каски заплатил фонд Юры Бирюкова.
- Расскажи о какой-нибудь ходке в зону АТО, успехом в которой вы гордитесь и результатом которой стало спасение жизней.
- Есть вещи, которыми мы гордимся. Вот, кстати, с этими касками… Мы тогда эти 150 штук привезли и полностью укомплектовали боевые подразделения 80-ки, которые потом очень долго удерживали этот Луганский аэропорт. У них были государственные каски, 50 кевларовых "темпов" - но при их потребности в 400-500 касок - и полторы сотни от черновицких, кажется, волонтеров. Плюс наши 150. То есть сообща закрыли эту потребность. Здесь суть в чем: они нас попросили, когда все это только начиналось - и через 2 дня эти каски уже были у них.
Причем мы их сами туда привезли - а это было время, когда очень стремно было туда ездить. В особенности с касками. И тогда мы этим гордились.
Потом наши ребята показали нам нашу маску, в которой торчал осколок. Осколок потом вынули, и есть фотография этой маски с дыркой. Это осколок от "вога" (осколочный боеприпас для подствольных гранатометов. - Е.К.) - и в этом случае маска человека спасла.
А до того, как начались суровые атаки на Донецкий аэропорт, мы тоже успели туда с грузом, вместе с "Народным тылом" укомплектовали груз. Оказалось, что там, в аэропорту, есть 93-я бригада, которая в подчинении у нашего спецназа. И я звонил командиру нашего подшефного полка спецназа и говорил: "Мы знаем, что вы в аэропорту, что вам нужно?" И Александр Сергеевич говорит: "Знаете, ребята, мне теперь стыдно что-то просить для себя. С нами тут 93-я бригада, они вообще голые. Помогите им, потому что без них от наших двух групп ничего не останется". И прислал фотографию ребят, у которых из кармана торчат магазины. То есть у них не было даже "разгрузок" (тактические разгрузочные жилеты. - Е.К.). Понятно, что так воевать нельзя. Потому что если тебе говорят "Беги туда за 100 метров", то у тебя с собой должно быть 8-12 магазинов. А если тебе некуда их класть, то ты не можешь их взять.
Эти "разгрузки" мы им срочно и направили. Одним грузом с другими важными вещами.
"ОКАЗЫВАЕТСЯ, У НАШИХ ОХОТНИКОВ - ТЫСЯЧИ СТВОЛОВ ВЫСОКОТОЧНОГО СНАЙПЕРСКОГО ОРУЖИЯ"
- У тебя есть свое понимание стратегии работы волонтерских движений. Это заметно. Поделись каким-нибудь из своих соображений.
- Сейчас можно прочитать в Интернете умную мысль о том, что волонтеры расслабляют Министерство обороны. Так и есть. То, что генералы часто кричат о том, что армия обеспечена, - здесь их нельзя упрекнуть во лжи. Просто дело в том, что армию обеспечили не генералы, а мы. А генералы наверх отчитались, что армия обеспечена, и выделенные деньги вроде куда-то дошли.
Так вот, я тоже согласен, что часто волонтерам не стоит удовлетворять потребности военных, а стоит время, уходящее на поиск этих вещей, потратить на прессинг Минобороны. И если говорить конкретно, то есть вещи, которые бойцы никогда не получат от министерства. Независимо от того, какую бы реформу не провели.
- Например?
- Не стоит, к примеру, ожидать, что государство купит спецназу обувь Lowa, которая стоит три тысячи гривен. Потому что этого нет в уставах. А насколько они нужны спецназовцам, можно понять, увидев, как они работают. Это десять километров пешком в день, и потом, по истечению этого пути, возникает вопрос: в каком состоянии будешь ты и твои ноги. Если в плохом, то ты, наверное, погибнешь, у тебя просто не останется энергии.
Им это нужно, но от государства они этого не получат. Точно так же они, скорее всего, не получат ни антиосколочных очков, ни тактических перчаток - современных вещей. И вот этим нужно заниматься волонтерам.
Но есть вещи, которые им принципиально покупать не стоит.
- Что именно?
- То, что сейчас лежит на складах, и то, что заложено в расходы Минобороны и должно покупаться. А так получается, что Министерство, зная, что это нужно купить, не спешит: ждет, пока мы это купим сами. И потом отчитывается: армия обеспечена…
- Хитрый мир военной бюрократии…
- Да. Наша украинская армия досталась нам в наследство от Советского Союза. Соответственно все стандарты, по которым она существует, - 50 летней давности. И то, что у нас принято называть снайперской винтовкой (точнее, СВД), на сегодня ничего общего со снайпингом не имеет. С ее-то дальностью в 200-300, максимум 500 метров. Что получается: с той стороны снайперки, которые лупят с дальностью в километр, а у нас - 500 метров.
Большие потери у снайперов были в Иловайске. Когда далеко за спинами врага стоит снайпер и стреляет по нашим. Причем он стоит в полный рост, не парясь, даже не нагибается! Потому что до него никто не дострельнет.
Это по поводу потребностей. Но оказалось, что если снайпинга нет в армии, это не означает, что его нет в стране. И - для меня это было открытием! - оказалось, что высокоточное снайперское оружие, которое стоит в том числе на вооружении стран НАТО, продается для охотников. И регистрируется как охотничье. И у наших охотников, частных лиц, на руках - тысячи стволов высокоточного оружия. Тысячи!
- Здесь надо объяснить, а то читатель подумает, что речь идет о карабине…
- …Или дедовой берданке. Или двустволке. А, оказывается, там есть настоящее военное снайперское оружие. Конечно, стоит оно до хрена. Цена - от 2-3 тысяч долларов до 70-80 тысяч долларов за серьезные комплексы. Охота - дело недешевое. И у очень многих людей это как хобби: когда-то купил винтовку, раз сходил на охоту, положил, лежит, пылится. И потом, ее продать сложнее, чем купить. В итоге у тех, кто этим занимается часто, лежат десятки таких стволов. Старые, вчерашние. Люди могут себе позволить. И эти люди действительно готовы и хотят передавать это армии. И армии это очень нужно!
- Так в чем же дело?
- Но мы столкнулись с проблемой уже полтора месяца назад, когда к нам обратились первые люди со словами: "Вот есть оружие". Смотри, это винтовка Steyr-Mannlicher SSG 04, она стоит на вооружении у российской армии, их там закупили относительно недавно. У нее дальность до километра. И она принадлежит охотнику. Охотник пришел и говорит: "Я хочу ее подарить армии, помогите мне!" А нет процедуры! Частное лицо не может переоформить эту винтовку на армию.
- Бред какой-то.
- То есть частное лицо приходит в Минобороны и говорит: "Я хочу подарить вам винтовку". Они отвечают: "Ну, дари". Он говорит: "Так, я же хочу ее с учета снять, чтобы потом ко мне не было вопросов, когда из нее кого-то убьют, а пуля из моего ствола. Надо же это законно передать".
А процедуры нет. Если вдаваться в подробности, то милиция занимается разрешением для частных лиц, а Минобороны должно принять. То есть Минобороны не может купить у частного лица. А частное лицо может только продать. Нет схемы!
- Просто идиотизм. Эта винтовка могла бы своим бойцам жизни спасти, а тут снова волокита…
- Да, и получается, что человек хочет отдать, а не может. Понятно, что в руки просто так никто не отдаст: это все-таки нарезное оружие…Его можно официально передать, лишь сняв себя с учета.
И г-н Геращенко (Антон Геращенко, советники министра внутренних дел), отвечая на наш вопрос, сказал: "У меня такой проблемы нет, дайте мне 300 винтовок - и я их переоформлю на 300 бойцов, лично на каждого".
- Прекрасно, так в чем же дело?
- Так можно сделать. То есть я охотник и могу сделать охотничье разрешение для бойца любого подразделения, это будет его личная собственность. И он даже сможет с этой винтовкой воевать. Но это никому не нужно! Потому что он не захочет в первую очередь. То есть понимаешь, он ее потеряет в бою, из нее кого-то убьют уже сепаратисты - а у него будут проблемы.
Вопрос второй: я - спонсор, хочу подарить ружье армии. Я не хочу его оформлять на какого-то бойца, который завтра уйдет из армии, заберет ружье и продаст его. Или этого бойца убьют, и пользоваться ружьем уже будет нельзя. Нет, я хочу передать это оружие в военную часть, чтобы оно служило там много лет, правильно? Опять же, если есть полк спецназа, и у них на учете стоит это ружье, то его могут дать сегодня одному снайперу, завтра другому. Война закончится, оно и дальше будет в подразделении.
Но такой схемы нет. Мы этим занялись, и я полтора месяца имел всем мозги, ездил в Минобороны, в МВД, долбил гранит бюрократии. Но опять же, это не то, чтобы меня кто-то посылал. Просто здесь одна схема, а там - другая. Минобороны говорит: мы можем принять, но только бесплатно. А МВД говорит: ну, мы можем переоформить, но разрешение можем дать только на продажу.
И все! И все вроде как хотят помочь - но помочь нельзя.
- Что, совсем безвыходное положение?
- В итоге после всех этих скитаний схему мы все-таки совместными усилиями нашли. И вот это ружье - прецедент, первое в стране ружье, официально переоформленное с частного лица на учет в воинской части. На наш Хмельницкий полк.
- Рад за вас и всю нашу армию. И как вам удалось этого добиться?
- Через магазин. Охотник получает в МВД разрешение на реализацию. С этим разрешением отдает ружье на реализацию в магазин. А магазин имеет право подарить ее военной части. А военная часть имеет право принять.
То есть таким вот обходным путем все это получается. И теперь те охотники, которые хотели подарить свои винтовки, но не хотели отдавать их кому-то лично, могут передать их армии.
Вот это я и называю "отдельными направлениями специализации". Мы полтора месяца промучились - и сделали прецедент. Закон мы, конечно, не изобрели, но в рамках наших дырявых законов нашли вполне законную схему. И теперь по этой схеме пошло оружие. Мы уже принимаем заявления по новым стволам. Нам звонят охотники и говорят: "Помогите переоформить…".
ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ПОМОЧЬ ПАВЛУ КАЩУКУ И ГРУППЕ COMBAT. UA, ВОТ НЕОБХОДИМЫЕ ДАННЫЕ:
Адресная помощь 3-му и 8-му отдельным полкам СпН ГУР МО Украины:
5168 7554 0240 5506 Павел Кащук
Координаторы помощи 3-му и 8-му отдельным полкам СпН ГУР - группа Combat-UAhttps://www.facebook.com/groups/COMBAT.UA/?fref=ts
Евгений Кузьменко для "Цензор.НЕТ"
