О ситуации на передовой во время так называемого "перемирия" Юрий Бондарь рассказал в интервью iPress.ua.
Где вы сейчас находитесь и как там обстановка?
Сейчас я в Авдеевке с 95 бригадой. Ситуация бывает разной. За вчерашний день (9.07) у нас трое раненых, один погибший в результате обстрела. Однако, бывает затишье, за день или три дня может не быть ни одного раненого.
Сейчас "перемирие", количество раненых значительно меньше, чем было зимой прошлого года. Как сейчас происходит ваша работа?
Особо ничего не изменилось, но стоит учесть то, что много людей-волонтеров, которые занимались медициной в зоне АТО, ушли. Кое-кто бросил работу и перешел на другую, некоторые просто отдыхают. Ту нагрузку, которая была в работе, учитывая, что с прошлым годом количество обстрелов сократилось, перешло на тех людей, которые остались. В принципе, ничего не изменилось. В некоторых моментах работы поубавилось и появилось время для того, чтобы комплектовать аптечки, заниматься бытовыми делами батальона.
А почему некоторые волонтеры-медики ушли?
Многие люди довольно долгое время работали здесь вообще без отдыха, поэтому, пошли отдыхать. Некоторые перешли в русло обеспечении и непосредственно – медобеспечение. Еще кто-то не афиширует причины, почему уходит.
Юрий Бондарь. Фото: Илья Лысенко/facebook.com
Каждый день штаб АТО отчитывается о количестве погибших и раненых. Но они не уточняю сложность ранения. Вообще, на сколько достоверной является информация, которую подают в штабе?
Думаю, они сами не владеют полноценной информацией. У нас есть своя статистика данных о раненых в Авдеевке. Могу получать информацию от соседних бригад – из Марьинки и Курахово. И эти данные даже близко не будут соответствовать тому, о чем рассказывает пресс-центр АТО.
Какое сейчас отношение на фронте, к тому, что в мирных городах люди воспринимают "перемирие", как завершение войны?
Честно говоря, сейчас эта тема поднимается очень редко, или совсем не поднимается. Уже всем все стало понятно. Для одних война продолжается и ничего не меняется, кроме того, что наступил очередной «мир», но количество обстрелов остается такой же. А для других все хорошо, они отдыхают. А те люди, которые занимались помощью, собирая "гуманитарную" в мирных городах, они так и привозят помощь и для мирного населения, и для бойцов, и для медиков.
На сколько стало сложнее справляться, после того, как люди стали меньше помогать?
Значительно, стало сложнее. Финансовая помощь и обеспечение очень сильно сократилось. Если раньше народ сам видел, что война идет полным ходом и нужно помогать, то не спрашивая привозили. А сейчас, когда возникают потребности в чем-то, мы начинаем просить сами. К примеру, если взять волонтерскую медслужбу Хоттабыча (Ильи Лысенко), с которым я раньше работал, раньше они могли содержать пять-шесть экипажей непосредственно на передовой. То сейчас исправно работает только три экипажа. И очень не хватает финансов. Народ просто перестал обращать на это внимание. Люди начинаю быстро активизироваться, когда видят по телевизору, что опять у нас начинаются массовые ранения. А сейчас, слушая то, о чем отчитываются в штабе АТО, люди считают, что их помощь не особо нужна. Но нам не остается ничего, кроме того, как со скрипом тянуть это на собственном горбу.
- Есть ли сотрудничество с Министерством обороны?
- Помощи, в принципе, как не было, так и нет. Единственное, чего удалось добиться до этого времени – это разработка системы, которая позволяет в реальном режиме, имея средства связи, отслеживать движение реанимобилей: где они находятся, имеют ли они на борту раненого. То есть, такая электронная база, которая позволяет быстро реагировать на события, связанные с эвакуацией. Пока это пилотный проект, который будет запущен с 15 июля на нескольких волонтерских автомобилях и нескольких от МО. Во время тестового режима станет понятно, где и что нужно доработать. И, возможно, благодаря этой программе МО начнет качественно выполнять эвакуацию. Если, конечно, это все не закончится тестовым режимом и разговорами.
- Зимой в одном из интервью вы говорили, что у вас в команде нет ни одного военного медика. Изменилось ли что-то в этой ситуации?
- Абсолютно ничего. Не было, и так и не появились. И, к примеру, в городе Авдеевка, в котором проживало 40 тысяч населения, сейчас реально осталось около 12 тысяч, – работает больница. Но, то, что она работает, это очень сложно так назвать. Очень многие врачи уволились и перешли на сторону, который нам не подконтролен. Итак, больница почти не работает, а мы, как волонтеры, помогаем гражданскому населению. А также,им помогает военный штатный экипаж 95 бригады, второго батальона. Военных врачей колоссально мало. А волонтеров, которые обслуживают военных, гражданских, другие батальоны, которые не имеют на позициях медиков, тоже очень мало и для них очень большая нагрузка. И хотелось бы, чтобы Министерство обороны решило проблему с врачами – хотя бы нескольких людей направило в местные больницы, которые помогли бы распределить нагрузку.
Фото: Медицинский батальон "Святого Сердца"/facebook.com
- Помогая гражданскому населению, заметны ли Вам изменения в настроениях, поведении, восприятии ситуации среди местных жителей?
- Где-то, конечно, произошли положительные изменения. Но, опять же, мы однозначно проигрываем в информационной войне. Вот, около месяца назад был обстрел Авдеевки. Один из снарядов упал прямо в город, в жилой район, неподалеку от детской площадки, на котором дети играли в футбол. Ранило 12-летнего мальчика, ему пробило осколком легкое. На нас вышли гражданские врачи, с которыми мы постоянно контактируем, с просьбой помочь эвакуировать ребенка до ближайшей больницы в Красноармейске или Димитрове для оказания адекватной помощи. Мы провели эвакуацию, ребенка доставили в больницу. Мальчика спасли. Его родители нашли нас в Авдіїівці, поблагодарили. Из горсовета также благодарили, но в то же время по городу пошли слухи, что украинские военные забрали раненого мальчика, по дороге к больнице добили его, а в Димитрово привезли уже труп. Трудно бороться с такими фактами. Я не говорю о том, что нужно рассказывать о том, что мы такие хорошие, спасаем, просто, нужно вовремя подавать правдивую информацию. А этого у нас не делается. Таким событиям не придается важного значения с украинской стороны, следовательно, рождаются такие страшные истории.
- Помогает ли вам местное население?
- В принципе нет. В большинстве мы помогаем, чем нам. Больше не местное население, а городская власть реагирует на наши просьбы. К примеру, предоставить технику для вывоза мусора, после уборки на базе у нас.
- Случалось ли вам помогать раненым врагам?
- За последний период в Авдеевке и ближайших районах не случалось. А в прошлом году бывали такие случаи. В ходе боя, попадали в плен офицеры. К тому же, это не было «ополчение», это были офицеры регулярных войск РФ. И им также оказывали помощь. Никто не отказывался помогать, потому что это враг – одинаково помогаем всем, ведь это тоже живые люди. Уже разбираться, судить должны совсем другие люди. Наша задача маленькая – заниматься спасением жизней.
- Вы можете описать, какова сейчас ситуация с российскими войсками – увеличивается ли их количество?
- Сложно оценивать ту сторону. Но, уже очевидно, с того, как длится эта война, что говорить о том, что с той стороны воюют трактористы, шахтеры и обычные люди – это банальный абсурд. Война в формате не изменилась. Дальше действуют мелкие ДРГ, которые пытаются добраться до наших позиций, прощупать, где мы стоим, у нас прочность, и вместе с тем, хорошо работает вражеская артиллерия. Судя по тому с какой оперативностью и точностью работает артиллерия, можно четко говорить, что это не местные сепаратисты, а люди, которые являются профессиональными артиллеристами. Они знатоки своего дела, и стоит сказать – неплохие. Относительно их количества – трудно оценить. По одним оперативным данным, есть информация, что, все таки, подтягиваются русскому войска и техника. Она у них есть, они проводят тренировки, перегруппировки своих бойцов.
- В сети неоднократно появлялась информация, что ФСБ зачищает территории от сепаратистов. Например, в городе Свердловске. Известно ли вам что-то по этому поводу?
- Мы также неоднократно слышали. И этому есть логическое объяснение. Так называемые «ополченцы», это обычное пушечное мясо – алкоголики, наркоманы, амнистированы заключенные. Им в руки дали оружие и отправили воевать. Они с самого начала считались безумным пушечным мясом, которое должно было забрать максимальное количество жизней наших военных. Но они совершенно неконтролируемые, неуправляемые, они – стадо. И вот, после этого стада должны зайти «регулярщики», которые знают, как воевать, знают стратегию. И когда неуправляемые персонажи путаются у них под ногами, не дают возможности осуществлять свои планы, они же их сами начинают уничтожать. И эти факты имеют подтверждение.
- Известно ли вам, в каком состоянии сейчас возведение фортификационных сооружений на Донбассе?
- Линии рубежей обороны, которые устанавливаются по городу, делаются со страшным скрипом. Где-то делается более-менее хорошо, а где-то вообще не делается. А что касается инженерных сооружений на линии разграничения, - это дело каждого батальона, бригады. Если они понимают, что от этого зависит жизнь и здоровье бойцов, соответственно, они будут окупуватися. Решение таких вопросов зависит от командира. Если командир в состоянии проехаться позициями и определить где это нужно, то, соответственно, в горсовете просят соответствующую технику и укрепляются.
- Как вы сейчас оцениваете подготовку мобилизованных людей?
- Значительно лучше. Сейчас люди приходят более подготовленные, более образованные. Новые люди должны более четко понятие войны. Военный год дал понимание того, что не все так красочно и смешно. Сейчас люди серьезнее относятся к своей жизни. Это касается и того, как они носят те же средства защиты – бронежилет, каска, аптечки. Раньше нужно было постоянно кричать на бойцов, чтобы они понимали, что каска и бронежилет – это обязательные вещи на позициях, а не шорты и тапки. И о том, что аптечка всегда должна быть при себе. Сейчас уже напоминать об этом не нужно.
Фото: Юрий Бондарь/facebook.com
- Каковы сейчас потребности у новых бойцов?
- Основная проблема сейчас у нас – отсутствие нормальных, хорошо укомплектованных аптечек. Потому что те, которые нам закупило Министерство обороны, на сегодня сложно назвать аптечной. Они еще со времен Второй мировой войны, хотя на улице 2015 год. Современные аптечки не слишком дешевые, но когда встает вопрос о спасении жизни, считаю, что стоимость аптечки в $100 или $200 – даже не предмет для разговоров. Но, с помощью людей уже собрано и укомплектовано более 20 таких аптечек. Мы их раздали тем подразделениям, которые расположены на важных позициях и попадают под обстрелы и опасность. Далее мы продолжаем ту же работу – собираем, комплектуем, учим, тренируем. Это без учета мелких нужд батальона, например, в биноклях, тепловизорах, батарейках, фонариках. Нам всегда нужны люди, толковые врачи. К нам приходят санитары, парамедики, медсестры. Но эти люди непостоянны. Они могут прийти на месяц, имея собственный отпуск. Но нужно четко понимать, что хороший врач, работая у себя на работе, получает достаточно неплохие деньги, и он может бросить работу и поехать в зону АТО только на месяц, используя собственный отпуск. На большее время – его место займет другой врач, а жить на что-то нужно. Всегда все упирается в финансы. Я больше чем уверен, что есть умные люди, которые готовы прийти и помогать. Но им или идти в армию, получать какие-то средства за это и ими будут управлять все, кому заблагорассудится, или идти волонтерами, но финансовый вопрос остается открытым и долго так не протянешь.
- Вы общаетесь с теми бойцами, которых спасли?
- Есть, конечно, люди, которые мне звонят или с которыми мы переписываемся. Но, если учесть, что за год пребывания в зоне АТО таких людей у меня более 800, а может и 1000, то если бы все начали звонить, я бы просто сошел с ума.
Для желающих помочь команде Юрия Бондаря, публикуем реквизиты его банковской карты:
Приват Банк
6762 4683 1659 7438
