Facebook iPress Telegram iPress Twitter iPress search menu

Протест в Армении раскололся из-за политических амбиций некоторых его лидеров, - журналист Сергей Чаманян

Ярослав Іваночко
Протест в Армении раскололся из-за политических амбиций некоторых его лидеров, - журналист Сергей Чаманян
Фото: news.yahoo.com
Армянский протест против повышения тарифов на электроэнергию разделился на два лагеря. Один остался на проспекте Баграмяна - месте, где началась демонстрация, и требует не только снижения тарифов, но и наказания полицейских, которые жестоко разогнали демонстрантов и отставки правительства. Вторая группа пошла на диалог с властью, перенесла протест к Опере и пытается найти выход из ситуации без радикальных действий.

На тему ереванского ЭлектроМайдана, как окрестили его украинцы, iPress.ua общался с местным блогером и журналистом Сергем Чаманяном.

Что сейчас происходит на проспекте Баграмяна и вблизи Оперы?

Поскольку сейчас день и жара +40, то ничего активного там не происходит. Де-факто сейчас протесты разделились на две части. Их можно назвать конструктивной и деструктивной. Конструктивная часть протестующих, которые приняли предложение президента, которое он официально озвучил позавчера по проведению аудита с последующей компенсацией за счет бюджетных средств разницы до окончания срока аудита, вышли к Опере и сейчас там организовывают слушания. Люди решили не провоцировать власть и полицию на дальнейшие столкновения. Другая часть людей осталась на проспекте Баграмяна. Кто ими сейчас руководит я точно сказать не могу, поскольку они сами еще этого не понимают. Когда вчера обсуждался вопрос, что делать дальше, они начали выдвигать новые требования. Часть этих требований – политические, с ними не согласна другая часть протестующих. То есть сам себе хозяин – кто дорвался до микрофона, тот и говорит.

А в пропорциональном отношении – сколько демонстрантов осталась на проспекте Баграмяна и сколько перешло к Опере?

В первый день, когда президент Саргсян сделал свое заявление и на следующий день, раскол был очень непропорциональный. К Опере пошли 200-300 человек, а на Баграмяна осталось тысяч 7-8. Но вчерашняя картина показала, что эта неконструктивность действий людей на проспекте Баграмяна привела к тому, что вчера там было не больше тысячи человек. И это в самые пиковые часы, после работы – с 20.00 до 00.00. В предыдущие дни в эти часы собиралось до 40 тыс человек на проспекте Баграмяна. Вчера там было более 2 тыс человек.

Вы написали в своем Facebook, самое печальное то, что протест все таки удалось расколоть. Кто его расколол?

Протест раскололся из-за политических амбиций некоторых его участников. Речь идет о требованиях отставки правительства. Если власть и президент имели цель расколоть протест своим решением (о пересмотре тарифов - ред), то им это удалось. После этого посыпались взаимные упреки, обвинения в предательстве движения. Хотя нельзя говорить о прямом сговоре людей из инициативной группы с властью. Они продолжают борьбу, продолжают собираться. Сегодня состоялась пресс-конференция, где они заявили о создании специальных дискуссионных групп. В этих группах собрались юристы экономисты, которые будут разрабатывать план дальнейших действий. То есть люди не остановились. А группа, которая осталась на Баграмяна выдвигает уже политические требования. Так случилось, что политика разделилась с общественным движением.

А у этих людей, оставшихся на проспекте Баграмяна есть какие-то лидеры, координация действий?

Нет никакой координации. Есть самопровозглашенные лидеры. Лидерство там определяется по принципу: если у тебя есть магафон, то ты лидер. Если ты залез на баррикаду и что-то говоришь – ты лидер. Там есть люди, которые представляют политические партии, каждый из них преследует свою цель. Но общей координации и единой цели нет. Это и влияет на то, что популярность этих протестов и их поддержка падает.

Местные люди как-то помогают демонстрантам?

Все всем помогают. До сих пор несут воду и продукты. Но уже не в тех объемах, как три дня назад.

Был ли шанс у протеста устранить политический фактор в самом начале?

С самого начала не было политических требований и политических мотивов. С самого начала он позиционировал себя как социальный протест. С самого начала мы дистанцинировались от цветных революций и политических требований по революционному или силовому свержению власти. Но все понимали, что стоит только расслабиться и появятся провокаторы.

В Украине называют ваш протест Майданом, проводя параллели с событиями более чем годичной давности в Киеве. Как вы считаете – это Майдан или нет?

С самого начала это не был Майдан и сейчас это не Майдан. Акция возникла на экономическом базисе. Не было желания поменять политический вектор, не идет речь о присоединении к той или иной политической системе или геополитической составляющей – будь то Евросоюз или Россия. Нет образа внешнего врага, как это было во время украинских майданов. Это не Майдан. Возможно, сейчас этот протест попытаются майданизировать. Но нет управления, нет спонсорства ни со стороны неправительственных организаций, ни международных организаций. Сами участники протестов с первого дня, особенно после безграмотных репортажей российского телевидения и господина Киселева, старательно дистанцируются от термина "Майдан", старательно указывают на отсутствие негативного отношения к России и Украины. У нас даже такая речевка есть: "Это не Москва и не Майдан. Это Ереван!".


Фото: aljazeera.com

Какова роль России в этих протестах?

Никто не пытается видеть здесь кого-то третьего или четвертого. Россия сама по себе и мы сами по себе. Никто против России не бунтовал. Здесь были коррупционные схемы, против которых восстали люди, неэффективный менеджмент компаний, последствия которого хотели повесить на граждан нашей страны. Против этого восстали люди, а не против того, что это компания российская. Если бы этой компанией руководил грек или японец, то против него так же бы протестовали и придумывали обидные кричалки. Дело не в том, что это российский человек, а в том, что российские медиа от испуга или от замыленности глаза и последних двух лет войны с Украиной уже дуют на воду, обжегшись на молоке. Поэтому они сразу начали искать элементы Майдана, печеньки Нуланд и визитки Яроша в Ереване. Этого нет. В то же время правительство и посольство России в Армении, на мой взгляд, заняло молчаливое бездействие, которое еще больше отдаляет нынешнюю Россию от нынешней армянской молодежи и нового поколения.

Если же взглянуть на это с точки зрения российского правительства, которое попытался найти компромисс с нашим правительством, то можно считать, что действия были эффективными, но недостаточными, решения были волевыми, но недостаточными. Ходят слухи о том, что этот господин Бибин (Евгений Бибин, гендиректор ЗАО Энергетические сети Армении - ред) является одним из приближенных к Владимиру Путину. Нельзя говорить об однозначности всей картины. На самом деле все здесь достаточно комплексно, что позволяет утверждать то, что это не антироссийский протест. Это протест граждан, недовольных компанией с не эффективным менеджментом и коррупционными схемами.

Сегодня армяне не жалеют о том, что их страна отказалась от евроинтеграционного вектора движения?

Если говорить про все общество, то нет. Если же брать в процентном соотношении, то два года назад, когда было принято решение отказаться от евроинтеграции, был процент населения и я в том числе, которые очень глубоко сожалели о том, что был выбран евразийский вектор, а не европейский. Но в своем большинстве население все еще живет под влиянием советского прошлого, в своем большинстве население смотрит российские телеканалы, на которых идет откровенная пропаганда. У нас большая диаспора в России – 1,5 млн человек. Поэтому говорить о том, что только из-за этого могло поменяться отношение к России не приходится. Нельзя так говорить. Но процент молодых людей, которые не видели Советского союза и менее склонны к влиянию российских СМИ, растет.

Как долго вы собираетесь протестовать, если власть будет игнорировать вас?

Власть уже отреагировала на протесты – уже формируется аудиторская проверка, возбуждено два служебных расследования по поводу необоснованного применения силы полицией во время первого разгона демонстрации. Власть сделала шаги. Теперь мяч на стороне протестующих. Получается так, что часть пошла по творческой дороге, на которой надо думать, работать и посылать мяч в обратном направлении. А часть просто сидит. Полиция заявила вчера вечером, что разгонять не будет. Заместитель начальника полиции города Еревана заявил, что разгона не будет, люди сами по себе расходятся.

Но ведь не все демонстранты соглашаются на условия, которые выдвинула власть.

Да, не все. Но той части, которая составляет большинство, возможно, и подходят. Я не могу гарантировать за всех. На самом деле протест неоднороден. На протест вышли люди, которые могли платить по новым тарифам на электроэнергию. Но они вышли не из-за того, что трудно было платить. Они вышли потому, что "Хватит! Достало!". Это принципиальная позиция. Вместе с тем есть бабушки и дедушки, которые получают очень низкие пенсии и не в состоянии платить. Мы вышли за них и за всех тех, кто не может платить.


Фото: telegraph.co.uk

А какая минимальная заработная плата и пенсия в Армении?

В среднем по Армении заработная плата составляет $250. Она коррелируется в зависимости от места работы и города. Если бы повышение тарифов на электроэнергию прошло, то в среднем за месяц квитанция за электричество составила бы $120. То есть пришлось бы платить половину средней зарплаты только за электричество. А есть еще умеренно высокие цены на газ, воду... Средняя пенсия составляет $86. Поэтому пенсионеры должны были бы платить за комуслуги и тихо, молча умирать с голоду.

Есть иностранные граждане среди демонстрантов в Армении?

Паспорта мы не проверяем. Но есть очень много журналистов из других стран, из России, ваши коллеги с Украины, есть BBC, Альджазира. Много есть журналистов.

Вы имеете в виду агентов влияния?

В том числе.

То, что рассказывает Киселев – это смешно.

Много ли среди демонстрантов провокаторов, маргиналов?

В самом начале их вообще не было. Возможно, 1-2 на 5-6 тысяч. Затем полиция использовала один из способов спровоцировать и скомпрометировать протест – стала все чаще заявлять о таких. Буквально со вчерашнего дня в разы увеличилось количество таких людей. Что меньше стало народу, то больше стало провокационных элементов. Вчера нетрезвые пытались на автомобиле въехать в место протеста. Но люди достаточно сознательные – вылавливают провокаторов и отдают их в руки полиции. Были слухи о взрывных устройствах. Были сразу приглашены полицейских, они начали обыскивать баррикады. Проверили – ничего не нашли. Были слухи, что у демонстрантов есть колюще-режущие предметы, кастеты. Полиция провела обыск и опять ничего не нашла. Нам это надо, нам кровь здесь не нужна. Сами протестующие пресекают любые попытки скомпрометировать движение.