Як поводити себе з Росією
Западные лидеры в основном молчат, пока президент Владимир Путин применяет тактику полицейского государства против своих соотечественников, которые не согласны с его политикой. Между тем, делая упор на права человека, Запад мог бы вдохновлять тех россиян, которые стремятся к большей свободе, и при этом не обязательно пришлось бы ставить под угрозу другие важные цели, связанные с Россией.
Россия – не тоталитарная страна и не второе издание Советского Союза. Однако меры, к которым прибегает Путин с тех пор, как в конце 2011 года начались демонстрации против его правления, указывают на то, что власть в России сохраняет вполне советское высокомерие. Защищаясь, Путин пытается укрепить свою политическую базу, мобилизуя националистов и ксенофобов.
Такие независимые организации, как наблюдающий за выборами "Голос" и отстаивающий права человека и честную историю "Мемориал", вскоре могут быть закрыты, потому что они отказываются регистрироваться как "иностранные агенты", что по-русски фактически означает "шпионы". За последние недели за границей из боязни политически мотивированного ареста предпочли остаться шахматный гроссмейстер Гарри Каспаров, основатель крупнейшей российской социальной сети Павел Дуров и бывший глава ведущей в стране экономической школы Сергей Гуриев.
Дюжина участников антипутинских протестов мая 2012 года попали под суд за провоцирование беспорядков, которые, по мнению большинства наблюдателей, были вызваны действиями сил безопасности. Популярному политическому блоггеру Алексею Навальному, заявляющему, что он хочет баллотироваться в президенты, предъявили надуманные обвинения. Если он будет признан виновным, что весьма вероятно, то не сможет выдвигать свою кандидатуру на выборы.
Журналистов, критикующих власть, избивают. Других россиян арестовывают по сфабрикованным обвинениям, запугивая таким образом все более враждебно настроенный городской средний класс. Контролируемое государством телевидение скармливает зрителям агрессивную антиамериканскую пропаганду, необычную даже для советских времен.
Однако, несмотря на стремительное ограничение свобод в России, большинство западных лидеров стараются воздерживаться от резкой критики. Возможно, они боятся, что такая критика помешала бы достигать других важных целей, хотя это маловероятно. Большая часть связей Запада с Россией носит деловой характер, и, соответственно, они не должны пострадать. Россия продает Европе энергоресурсы, Америка платит России за полеты к Международной космической станции, а НАТО – за транзит через российскую территорию грузов для сил альянса в Афганистане. Россия, в свою очередь, нуждается в западных технологиях, чтобы разрабатывать месторождения энергоносителей в Арктике, и к тому же зарабатывает на растущем сухопутном сообщении между Европой и Китаем.
Нужно признать, что в некоторых областях перспективы сотрудничества с Россией выглядят неопределенными, но это не связано с политикой Запада в вопросе защиты прав человека. Москва не хочет оказывать давление на сирийский режим и, возможно, рассматривает будущую международную конференцию по Сирии как способ выиграть время, пока она продолжает вооружать Асада.
Переговоры по новому российско-американскому договору о ядерном оружии, о которых президент Обама говорил в среду в Берлине, также могут провалиться, потому что Кремль хочет сохранить свое масштабное преимущество в нестратегическом ядерном оружии и вдобавок возражает против планов США в области противоракетной обороны. Россия хотела бы смягчить визовый режим с Западом, однако проблемы преступности и нарушения сроков пребывания делают перспективы этого процесса сомнительными.
В 1990-х годах Запад утратил симпатии российского народа, когда посоветовал провести приватизацию государственной собственности и при этом предпочел не критиковать нечистоплотный характер того, как она проводилась. Теперь ему надо снова не ошибиться аналогичным образом и не отказать в защите тем, кто сталкивается с усиливающимися притеснениями.
Для начала западные лидеры могли бы упрекнуть Кремль в нарушении прав человека. В июле 2009 года, выступая в Москве у Гуриева в Российской экономической школе, Обама подчеркнул важность свободы слова и свободы собраний. Однако в дальнейшем он критиковал российские злоупотребления крайне осторожно, а после состоявшейся в понедельник в Северной Ирландии встречи с Путиным, к сожалению, даже не стал упоминать о них публично.
Канцлер Германии Ангела Меркель высказывается откровеннее. В ноябре прошлого года она в присутствии Путина отрицательно отозвалась о приговоре, вынесенном молодым женщинам за мирный протест в московском соборе, а в апреле она заявила, что российские независимые организации заслуживают, чтобы им "дали шанс".
Западным лидерам следует понять, что путинская кампания по ограничению свобод будет все сильнее сокращать политическое пространство для сотрудничества России с Западом.
Кроме того, Запад может действовать менее громкими методами. Ему следует создать больше инстанций, которым независимые структуры могли бы представлять свидетельства злоупотреблений. Помимо этого, он мог бы обеспечивать больше учебных программ за пределами России для лидеров притесняемых организаций. Даже родители, скептически относящиеся к западному влиянию, хотят, чтобы их дети получили более качественное образование – в России или за рубежом – и это Запад мог бы облегчить.
Западным лидерам давно пора восстановить баланс в своей политике в отношении России, вновь поставив вопросы о правах человека и политических свободах на повестку дня.
Это не должно быть крестовым походом. Напротив, нужно, чтобы эта тенденция превратилась в естественную часть западной политики. Подобное положение дел также стало бы полезным сигналом как для нарушителей прав человека из других стран, так и для их жертв.
Денис Корбой – приглашенный старший научный сотрудник лондонского Кингс-колледжа, бывший представитель Европейской комиссии в Армении и Грузии. Уильям Кортни – бывший посол США в Казахстане и Грузии и специальный помощник президента по России, Украине и Евразии. Майкл Халтцел – старший научный сотрудник Школы высших международных исследований Университета имени Джона Хопкинса, бывший директор по Европе аппарата сенатского комитета по внешней политике.
Оригінал: "The New York Times"
Переклад: inoСМИ.ru
