Facebook iPress Telegram iPress Twitter iPress search menu

Отключив GPS в России, Рогозин переводит ее в эпоху Средневековья

Отключив GPS в России, Рогозин переводит ее в эпоху Средневековья
Дмитрий Рогозин. Фото: 112.ua
Дмитрий Рогозин на территории Российской Федерации отменил синус, косинус и триангуляцию. С пометкой "срочно" информационные агентства сообщили, что оборонный вице-премьер России распорядился уже с 1 июня отключить все 19 наземных станций GPS на территории России.

Они были размещены по соглашениям с США еще от 1993 года. Рогозин, взбешенный издевательствами румынских и украинских властей над его самолетом, вспомнил, что российское правительство обращалось к Обаме с просьбой установить на американской территории аналогичные станции системы ГЛОНАСС. Но ему отказали, и теперь совесть чиста.

К тому же Россия прекращает участие в проекте Международной космической станции в 2020 году, несмотря на просьбы американцев. Однако санкции Рогозина главного не обрушивают: российские ракетные двигатели будут поставляться в США, но только при условии их использования в гражданских целях.

Звездные войны Рогозина Анна Монгайт и Павел Лобков обсудили с главой фонда "Династия", основателем компании "Билайн", специалистом по спутниковой связи и навигации Дмитрием Зиминым.

Монгайт: Насколько серьезными могут быть угрозы Рогозина? Действительно мы можем отключить все спутники?

Зимин: Насколько я понимаю, вся работа этих станций дает поправки в системе навигаций во втором, третьем знаке. Что такое эти станции? Это, по сути дела, обычный приемник GPS, который у вас имеется в сотовых телефонах, грубо говоря, кроме того, у него имеется передатчик, который передает сигнал, что он замерил. И самое главное его назначение – это иметь точные наземные координаты, это такой как бы светлячок с точно известными координатами, по которым можно уточнить те данные, которые дает сама система GPS.

ЧИТАЙТЕ: Надо узнать, сколько водки выпил Рогозин, - президент Румынии

Лобков: То есть спутник, который там находится геостационарный, немножко болтается, и чтобы он точно знал, где он находится, он смотрит на землю…

Зимин: Не только. Там очень много факторов имеется. Там даже поразительная вещь, что для точного определения координат приходится учитывать изменение темпа времени часов, поле тяготения. Это все для серьезного уточнения координат, которые в гражданских применениях вообще не используются. Насколько я знаю, американская система так же, как и наша, позволяет давать свои предельные точности в специальном применении для военных.

Лобков: А в чем это выражается – в метрах, сантиметрах?

Зимин: Я цифры толком не знаю. Его потенциальная точность измеряется, точность  определения координат в некоторых условиях доходит до десятков сантиметров, это я по памяти говорю. Вы меня так вызвали. А в бытовых условиях для гражданского применения это вы сами видите, когда едете по дороге, там метры бывают. Так что все эти вещи подавляющее число потребителей вообще не заметят, а в случае каких-либо военных действий, тут, наверное, утрирую, изменения точно приведут к тому, что наведенная ракета место форточки попадет в окно. На таком уровне делается эта игра.

Мне, по крайней мере, все это не нравится не по этим причинам, мне не нравится это упоение в бою, которое исходит от некоторых людей, от наших, и от Рогозина в том числе. Мне кажется, что нагнетание этого недружелюбия, чем бы еще можно укусить, значительно более опасная вещь, чем любая потеря точности. Мне кажется, что это, по большому счету, антинациональная политика, потому то нам очень важно учиться, быть в контакте с более успешными странами, более успешными в науках, техниках и так далее, а не искать повода, где бы нам еще разругаться, где бы нам еще укусить. Вот в этом опасность этого шага. Наземные станции будут не в России, они есть в других странах.

Лобков: Сейчас же не кодированный сигнал идет на наши приемники, то есть, купив мобильный телефон, мы получаем сигнал GPS. Могут ли американцы перевести на кодированный сигнал, тем самым проучить нас, что такое вообще быть без GPS, с одним ГЛОНАССом, который, как я понимаю, еще не доделан?

Зимин: Я думаю, если это вообще в принципе возможно сделать, это они вряд ли будут делать, поскольку GPS имеет колоссальный коммерческий выход, он используется в миллионах устройств. Да ни к чему это делать. По-моему, любой нормальный человек в этой ситуации будет искать способы, как не нагнетать обстановку. Это же самое главное. Не в точностях дело, а в нагнетании обстановки. Это хуже, чем какое-то изменение точности. Вот в этом плане эта радость, а где мы еще можем навредить, с какой бы стороны она не исходила, мне кажется каранье вредным.

Монгайт: А это как-то ударит по бизнесу мобильных операторов?

Зимин: Насколько я понимаю, никак, ни с какого боку.

Монгайт: То есть в принципе здесь главное – это громкое высказывание?

Зимин: Да, главное – это громкое высказывание, что мы тоже можем чем-то им нагадить. По-моему, это поведение в достаточной мере мальчишеское. Мне оно не нравится не с точки зрения потери точности, а из других соображений.

 

Лобков: Если говорить о взаимозависимости, прежде всего, в такой оборонной и тонкой сфере как спутниковая связь, много же проектов со времен "Союза – Аполлона" с 1974 года развивались уже в открытом режиме и вместе. Там ведь очень много взаимозависимости – это и ракетные двигатели, которые пока производит только Россия, они ставятся на ракетный "Атлас", это и ракеты, пока единственный "Прогресс", которые доставляет американские в том числе спутники в космос, это и проект "Морской старт", где огромное количество украинских компонентов тоже. Я просто предвижу возможности эскалации всего этого, и огромное количество американских компонентов, не секрет, что все наше правительство, администрация президента сидит на компьютерах то ли Hewlett-Packard, то ли Dell. Если это продолжится дальше, это может угрожать серьезным технологическим разрывом или Россия готова сейчас к полному импортозамещению?

ЧИТАЙТЕ: Румыния потребовала от Москвы объяснений через заявление Рогозина о отправления бомбардировщиков

Зимин: Я думаю, что ни одна сторона, загородившаяся тем или иным занавесом – железным, деревянным – может лишь погружаться в новое Средневековье. Никакого развития в таких условиях в принципе невозможно. Есть тут несколько обстоятельств. Во-первых, ни один более-менее достойный проект крупный в любой отрасли сейчас почти невозможен в национальных масштабах. Возьмите такой грандиозный проект коллайдер, это большой международный проект, возьмите проекты основополагающих, новое слово в науке, которые касаются исследования космоса, эти обсерватории, раскиданные на континентах, поиск темной материи и так далее и тому подобное. Да, и не забудем о термоядерной энергии в мирном использовании, тоже сейчас только в международном масштабе.

 

Страна, которая исключает себя из международного сотрудничества, по-видимому, обречена на еще более стремительно отставание. Кстати, еще один имеет место один момент. Вы перечислили области, где у нас неплохо, но обратите внимание, что практически вся современная техника, военная в том числе, да и гражданская тоже, держится в значительной мере на достижениях компьютерной техники, радиоэлектроники. Кстати, в том же самом ГЛОНАССе, что-то меня позвали, я не очень подготовился, по-моему, в ГЛОНАССе сам чип, который стоит в наземной аппаратуре, он же разрабатывался в Силиконовой долине, мы его закупили, а делается в Китае. Так что ГЛОНАСС наш, конечно, но он тогда, когда мы работаем с миром, если мы не работаем, то нет и ГЛОНАССа тоже, как и всего другого.

Все эти достижения радиоэлектроники, на которых базируется любая военная техника и все такое, оно в значительной мере выходит из бытовой техники. Фактически этот прорыв в компьютерной технике, в персональных компьютерах, которые делались для домашнего хозяйства и прошли это колоссальное испытание в климатических зонах и все такое, была попытка удачная сделать продукт массовый, и она сейчас везде применяется в любой технике, в том числе и космической. То есть там, где страна не может делать толком хороший телевизор, хороший сотовый телефон или хорошую сотовую связь, ей трудно быть на хороших позициях в любой области, в том числе и в военной. Нам позарез нужен контакт с миром, с развитыми странами, научный обмен. Нам смертельно опасно, Америке в меньшей мере, погружаться в эту изоляцию.

Лобков: Но госчиновникам это же очень выгодно сказать, что вот смотрите, из-за Украины мы вынуждены были пойти на такие меры, поэтому мы требуем таких-то и таких-то ассигнований для того, чтобы запустить еще сколько-то спутников ГЛОНАССа, построить еще сколько-то наземных станций ГЛОНАССа. Получается, что, в общем, для военно-промышленного комплекса эти санкции могут быть выгодны, потому что они позволяют получить новые государственные инвестиции под предлогом защиты страны.

Зимин: Не знаю. Это вы спросите у военно-промышленного комплекса. Я был когда-то инженером, говорят, неплохим, я говорю, что развитие науки и технологии в условиях изоляции крайне затруднено, если не невозможно. А что там выгодно чиновникам – это второй вопрос. Вам виднее.

Монгайт: Хотя мы совсем не чиновники.

Оригинал: tvrain.ru