Мы пообщались с Андреем Доценко в стенах его личного кабинета: такого необжитого, аскетического. Постоянные командировки в отдаленные больницы страны, переговоры, закупка медицинского оборудования - Андрей просто никогда здесь бывать. Только многочисленные благодарности и грамоты фонда "Manus Dei" указывают на то, что у этого помещения является собственник.
За чашкой зеленого чая мы узнали о деятельности фонда и планах на будущее.
- Был какой-то переломный момент, что подтолкнул Вас к созданию фонда и принятия активного участия в благотворительности?
По правде говоря, какого-то определенного переломного момента не было. Я с детства всем помогал. Я считаю, это заложено в ДНК человека. Вот например, есть люди, которые с ранних лет ходят милостыню раздают бабушкам, с первого класса приходят в школу и делят пирожки на всех одноклассников, а есть люди, в которых среди зимы льда НЕ выпросишь и никакого "переломного момента" у них нет. Получается, каждый человек с различными задатками рождается: один более щедрый, другой - скупой, третий на золотой середине находится и так далее.
А решение создать фонд я принял тогда, когда понял, что просто в "мальчика Андрея" больница не может взять оборудование, для этого необходимо юридическое лицо.
- Сколько проектов уже реализовано за время существования фонда?
За два с половиной года официального существования фонда мы реализовали 34 крупных проекта, это реконструкция помещений и закупка медицинского оборудования в государственные больницы.
- Почему помощь медицинским учреждениям - основное направление вашей деятельности?
Потому что, как и во всем мире, мы считаем, что наивысшими приоритетами жизнь и здоровье человека. И когда у человека нет здоровья, то ей ничего не мило.
- Что в первую очередь нуждаются региональные больницы?
В основном, это реконструкция помещений и новое оборудование. И между этими двумя пунктами врачи все равно всегда выбирают второе. Потому что, пациент может посидеть в ободранных стенах, но сдать анализ, от которого врач уже сможет оттолкнуться, получить какую-то информацию и понять, что делать дальше. В наших регионах люди сталкиваются с такой проблемой: чтобы сдать анализ приходится ехать 100 км туда, где есть это оборудование (например рентген, УЗИ). Потом обратно еще 100 км, чтобы вернуться к своему врачу и показать этот анализ. Затем врач просматривает его и говорит, что нужно что-то дополнительно сдать, чтобы уже полную картину и назначить лечение. И такие путешествия очень утомительные для людей. На это идут несколько рабочих дней, денежные расходы, а если это пожилой человек, то она еще и все силы тратит. Поэтому любое общение с главным врачом сводится к тому,
- А запросы на какое именно оборудование вы получаете?
Это может быть диагностическое оборудование, чтобы определять болезнь или уже хирургическое оборудование (хирургические наборы, лапароскопы, коагуляторы и т.д). Вместо того, чтобы резать скальпелем и искать 3 литра плазмы, можно было бы сделать маленькую дырочку и электрическим аппаратом что-то удалить. Ведь медицина в мире уже давно шагнула вперед, осталось только взять и обеспечить наши государственные больницы необходимым оборудованием и научить врачей работать на нем.
- Почему вы сотрудничаете с чиновниками и депутатами?
Во-первых, чтобы оборудование, которое мы передаем, не было списано. Ибо, если главный врач попадается не совсем порядочный, и он единственный знает о передаче этого оборудования, то через год он может спокойно его списать как непригодное и поставить в коммерческую клинику (вы знаете, что многие врачи в наше время имеют параллельную практику в частных больницах ). Или закрыть его где-то в чулане и начать принимать анализы за деньги. И вот когда мы привлекаем, допустим, народного депутата, врачи уже боятся действовать таким образом, ведь понимают, что этот вопрос контролируется властями.
Во-вторых, когда мы привлекаем СМИ или сами снимаем какой-то маленький репортаж, врачи понимают, что это обнародован и исчезновение аппарата вызовет дополнительные вопросы.
И в-третьих, депутат имеет доступ к информации, которую должен врач. Главный врач обращается с просьбой о том, чего не хватает здесь и сейчас. И может не знать, что в бюджете уже прописаны именно те статьи расходов, которые необходимы. А депутат, может нам, как фонда посоветовать потратить средства на то, на что не планируется закупка в ближайшее время. Таким образом, за эти деньги мы можем сделать что-то полезнее, чем потратим их на то, что должна была закупить государство, а она просто спишет бюджет под наше закупленное оборудование или сделан ремонт.
- Вы очень часто реализуете свои проекты с депутатами от блока Петра Порошенко, это совпадение ли они финансовое участие в вашем фонде?
Игорь Кононенко софинансував несколько проектов, то есть мы похожи пополам. Он перечислял деньги из своего фонда на наш, и таким образом мы осуществляли закупку оборудования, делали ремонт. Также мы делали несколько проектов с Игорем Возьмем, сейчас, насколько я знаю, он в партии «Удар». Поэтому, скорее всего, это просто совпадение. Вы понимаете, в БПП было много депутатов. Они работали и поэтому обращались к нам.
- Вы планируете идти в политику?
Четких планов на то, чтобы быть в политике я пока не имею.
- А вы не считаете, что благотворительность без политики это капля в море: придя к власти, вы сможете сделать гораздо больше, чем просто за свой счет ремонтировать больницы по всей стране?
Это зависит, во-первых, от того, каким будет мой личный счет. Например, если сюда приедет Билл Гейтс, для того, чтобы ремонтировать больницы, то ни один мэр города не будет ему ровней.
Во-вторых, это еще в политику зайти нужно так, чтобы можно было распоряжаться этим бюджетом.
- Как вы думаете которую по проблемам медицинской сферы в Украине нужно решить в первую очередь?
Нужно рассчитать количество населения правильное количество больниц всех уровней медицинской помощи. А у нас их катастрофически не хватает и получается, что в институт рака, например, съезжаются со всех уголков страны.
- Что такое уровне медицинской помощи?
Существует три уровня медицинской помощи первый уровень, это первичная медицинская помощь, то есть поликлиники, где проводят диагностику, второй - специализированная помощь, это отделение гастроэнтерологии, урологии и т.д, а третий уровень, это уже высокотехнологичная помощь, как институты рака. И надо правильно рассчитать сколько должно быть на Украине медицинских учреждений всех уровней.
- Какой самый сложный реализован проект за время существования фонда?
Аппараты ИВЛ. Это, безусловно, самый сложный проект, как в моральном, так и в финансовом плане. Из-за кризиса во всем мире их было невозможно достать. Китайский завод просто отменял любые резервы и перепродавал аппараты другим странам за большую стоимость.
- Можете подробнее объяснить?
Это происходит так: мы отправляем запрос на резерв 3-х аппаратов ИВЛ на фабрику в Китае и платим предоплату. В этот момент приезжает кто-то из США, Италии, Испании и т.д., говорит, что заплатит в 2,3,4 раза дороже и просит отдать их сейчас. И таким образом, наш резерв откладывается. Наши аппараты отдаются кому-то, а мы все ждем и ждем.
Но судьба нам помогла и благодаря тому, что на заводе работал наш соотечественник, мы смогли получить 6 аппаратов.
- Что почувствовали, когда поняли, что у вас получилось реализовать проект?
Как всегда - облегчение при мысли о законченный проект. Благодарение Богу, что все получилось. Было много переживаний по поводу этой ситуации, и когда все решилось, пришел покой.
- Почему вы не занимаетесь фандрайзинга, то есть массовым сбором денег?
Все просто, Manus Dei - это рука, которая отдает, а не просит. У нас есть друзья и партнеры, с которыми нам легко сотрудничать, потому что им близка наша философия. Они понимают векторы деятельности, систему работы фонда и у них есть полное доверие к нам.
Мы устраивали аукционы несколько раз. Однако, когда я увидел, насколько тяжело людям расставаться со своими деньгами, то понял, что не хочу больше возвращаться к этой системе.
- Если у вас сейчас было бы 100000000 долларов, как на благо нашей страны вы бы ими распорядились, на что они пошли бы в первую очередь?
Независимо от суммы, хотя это миллион, хоть сто, средства распределяются по плану. Могу сказать, что часть из этого идет на благотворительность, часть идет на развитие бизнеса, и часть - на мои личные нужды.
Что я знаю наверняка, так это то, что я шел бы дальше по векторам, пока не закрыл бы потребности всех больниц и реабилитационных центров во всех областях страны.
- Какой большой проект хотели бы реализовать в ближайшее время?
Мы хотели бы реализовать проект реабилитационных центров для детей с инвалидностью по всей стране.
- Зачем? Ведь в Украине реабилитационные центры
Каждый ребенок должен как минимум 2-3 раза в год проходить реабилитацию, а с той количеством реабилитационных центров, которые есть у нас, они проходит ее раз в 3-4 года. То есть реабилитационных центров в 6-8 раз меньше, чем должно быть, а вот заброшенных бойлерных стоит целая куча по всей стране, которые просто можно отремонтировать и работать.
- Что необходимо для того, чтобы запустить проект, и как будет проходить процесс реализации?
Для начала необходимо, чтобы государство выделило какую коммунальную собственность. Для этого должна пройти сессия голосования, допустим: «вот эту коммунальную собственность мы выделяем за такую сумму в год под вот этот реабилитационный центр». Все соглашаются и голосуют. Назначаем заведующего этим реабилитационным центром. В зависимости от количества квадратных метров рассчитываем, что будет там за реабилитация происходить и какие конкретно специалисты под эту реабилитацию нужны. Затем, набираем этих людей на пруду, отправляем их на обучение в Германию. Между тем мы делаем ремонт, оснащаем помещения всем необходимым инвентарем. После этого можно принимать детей. Однако, электроэнергию и зарплату врачам должно оплачивать государство, наш фонд не сможет удерживать эти выплаты ежемесячно.
- Вы как-то пытались лоббировать этот вопрос?
Пытались, с прошлой властью мы имели беседу.
- Это был комитет Верховной Рады?
Нет, народный депутат, у которого был свой округ в Киевской области. Он намеревался этот вопрос пролоббировать. Однако проходило все больше и больше времени - вопрос «повис в воздухе», а округ принадлежит уже другому человеку.
- А после этого вы еще к кому-то обращались?
Мы обсуждали этот вопрос с депутатами, с которыми сотрудничаем.
- И какая реакция на это депутатов, с которыми вы сотрудничаете?
Они вообще реагируют на это положительно. Но сложилась такая ситуация, что сначала очень долгое время формировался парламент, происходили различные пертурбации, никто не понимал зоны своей ответственности и уровня своих полномочий, потом не был принят бюджет, потом началась пандемия, которая до сих пор. И получается, что новое правительство уже год как пришел к власти, но вертикаль с кем взаимодействовать в них пока не выстроена. Я думаю, где-то после нового года мы начнем понемногу осуществлять свои планы.
- Расскажите, чего вы боитесь?
На самом деле, это очень сложный философский вопрос ...
Боюсь дожить до старости.
- Почему?
Чтобы не диагностироваться потом на этом оборудовании (смеется).
- Боитесь дожить до старости в Украине?
Нет, на самом деле я очень люблю нашу страну и не хочу никуда ехать. Даже супер современные и классные частные клиники не смогут меня переманить.
