13 апреля 2014-го года произошел первый бой после начала Антитеррористической операции – украинские воины отразили атаку российской диверсионной группы полковника ФСБ Игоря Гиркина. Впервые украинские воины дали бой российским агрессорам. Началась война за независимость Украины. Сегодня мы можем восстановить детали событий тех дней.
Тяжелораненый в этом бою Андрей Дубовик, подполковник группы спецназ «Альфа» Службы безопасности Украины, в интервью «Цензор.Нет» вспомнил о ключевом моменте боя так:
«По нам прицельно вела огонь группа боевиков из "зеленки", и все наши передвижения были хорошо заметны. Шансов на спасение не было. Нас начинало бой шестеро, у начальства автоматов не было, а наш огонь заметно ослабел. Ситуация становилась совсем критической. Я начал засыпать от потери крови, и тут через сон услышал, как заработал крупнокалиберный пулемет. Это за моей спиной выкатился БТР! У десантников, как мы потом выяснили, был строгий приказ - в бой не вступать ни при каких обстоятельствах. Не поддаваться на провокации. Но этот БТР все равно пришел к нам на помощь! Кто-то наплевал на все приказы и херачил из пулемета! Это парень всех нас спас - жаль, не знаю его имени. Он подавил огонь из «зеленки», по нам перестали долбить прицельно, и противник начал отход. Тут меня и вытащили».
По сути, этот военнослужащий ВСУ спас погибающих «альфовцев», он переломил ход боя, и мгновенно среагировал в критической обстановке. И самое важное – этот человек взял на себя ответственность и впервые украинский военнослужащий открыл огонь по врагу, защищая Украину. Мне удалось узнать имя военнослужащего ВСУ, который взял на себя ответственность и нарушил приказ командования не открывать огонь.
Этим героем стал старший лейтенант Вадим Сухаревский, на тот момент - командир 3-й роты 80-й аэромобильной бригады. Его позывной «Барсук» стал хорошо известен в боях под Славянском, Луганском, Георгиевкой. За время войны он совершил много воинских подвигов. «Цензор.Нет» уже писал интервью с Вадимом, когда его рота вступила в бой с российскими регулярными частями под Луганском – в этом бою на коротких дистанциях он был ранен.
Сейчас Вадим Сухаревский - один из самых талантливых и решительных общевойсковых командиров Вооруженных сил Украины, майор, командир батальона морской пехоты 36-й бригады береговой обороны, продолжает службу в АТО.
Когда вашу роту перебросили под Славянск?
Моя десантная рота была одним из немногих полностью боеготовых подразделений на начало войны. Все военнослужащие – «контрактники». Изначально нас перебросили на оборону Луганского аэропорта. Но 12 апреля когда российские диверсанты захватили Славянск, мы получили задачу по тревоге выдвинуться туда. Задачей моей роты на 6 БТРах было выйти утром 13 апреля на точку встречи с отрядом спецназ МВД «Омега», который был переброшен на летное поле на окраине Славянска, но своей бронетехники не имел.
На марше из Луганска нас сопровождало две машины ГАИ. Конечно, нас заметили. Мы вышли на поляну возле пригорода Славянска села Семеновка, и остановились. Причина была неизвестна, но «Омеги» там не было, их высадили в другой точке.
Так мы стали первым подразделением Вооруженных сил, которое прибыло под Славянск.
Кто руководил операцией?
Я непосредственно не руководил операцией, замысел и маршрут не планировал.
Задачи мне ставил мой непосредственный начальник комбриг полковник Виктор Копачинский, который следовал вместе с нами.
Были ли приняты меры по обороне места расположения? Какие ставились задачи?
Разумеется, я выставил охранение. Однако место для остановки было выбрано не вполне удачно. Мы стояли прямо на оживленной трассе, мимо нас постоянно ехали машины, мы привлекали всеобщее внимание. Подъехали машины с руководителями СБУ, наше командование проводило совещание. Причем легковые машины руководства стояли почти прямо на трассе, а мои БТРы находились примерно в 100-150 метрах в стороне на поляне. Мне сообщили, что мы сейчас уточняем маршрут и продолжим движение. Нас ждала «Омега», к которой мы шли на соединение. Вряд ли наше выдвижение было секретом для противника. Очевидно, они произвели разведку, увидели, что собрались машины начальников, и решили действовать используя фактор внезапности. Ранее еще ни разу наши войска не открывали огонь по противнику.
У меня был строжайший приказ полковника Копачинского – ни при каких обстоятельствах без его команды огонь не открывать. Этот приказ повторялся неоднократно.
Как проходил бой?
Вполне вероятно, что противник вел постоянное наблюдение за нами и координировал нападение. Было примерно 8 утра, когда я получил приказ приготовиться к движению. Все мои бойцы погрузились в БТРы. То есть охранение было снято, но к движению мы еще не приступили. В этот момент произошло нападение.
Белая легковая машина, следовавшая по трассе, внезапно остановилась, из нее выскочили автоматчики и сразу открыли огонь по сотрудникам СБУ. Одновременно, группа противника открыла огонь из «зеленки», которая находилась примерно в 300 метрах от нас. Укрыться от этого огня было негде, противник хорошо просматривал поляну.
Никаких команд не было, у нас не было связи с «Альфой». Войны не было, и потому первая мысль, которая промелькнула, что быть может это какая-то игра типа страйкбола. Но по нашим БТРам начали стучать пули, и я тотчас понял, что это настоящий бой. Я доложил об этом полковнику Копачинскому, но снова получил приказ огонь не открывать.
Огневой контакт был скоротечным и на короткой дистанции. Наших товарищей убивали, а мы стояли и бездействовали, наблюдая в прицелы. Диверсанты действовали очень дерзко, как будто знали, что им не посмеют дать отпор.
Почему ты нарушил приказ не открывать огонь?
Прошло пару минут боя, я увидел, что бойцы «Альфы» мечутся рядом с нашими БТРами, они ведут бой, у них раненые. А со стороны «зеленки» противник начал атаку – группа до двадцати человек начала грамотно, перебежками, парами передвигаться в нашу сторону – если бы они еще сблизились, то смогли бы перебить всех кто отстреливался на поляне.
Я понял, что какие бы ни были команды, а ответственность за гибель наших товарищей будет лежать на мне. Я дал команду выдвинуться вперед, и сам сел на место стрелка – чтобы вся ответственность за это решение была на мне. Стрельбу на поражение я решил открыть сам.
Группа в «зеленке» была профессиональной и она представляла наибольшую угрозу. Я открыл по ним огонь из крупнокалиберного КПВТ. При первых же очередях они рассыпались и начали отход. Я видел, как они тащили кого-то из своих, не давал им поднять голову. Огонь был полностью подавлен. Думаю, больше одного-двух мне зацепить удалось – я видел как они кого-то тащили, но противник быстро вышел из боя, грамотно укрылся, местность этому способствовала.
Было ли организовано преследование отходивших боевиков?
Нет. Такого приказа у меня не было. Для меня было главное организовать эвакуацию раненых, и понять какая помощь требуется. Ведь мы должны были продолжить движение, от поставленной задачи отвлекаться было тоже нельзя. У меня был приказ. Я был на постоянной связи со своим непосредственным начальником.
А полковник Копачинский управлял боем, какие приказы он дал?
Командир находился в БТРе, до начала движения оттуда не выходил. Во время боя кроме приказа прекратить огонь других команд он не ставил. Как только стрельба стихла, я снова нарушил приказ, и загрузил раненых в один из своих БТРов, потому что понимал, что их спасение зависит от того как быстро их прооперируют.
Поэтому один БТР отправился в больницу, а остальными я продолжил выполнение задачи. Я сразу получил команду срочно покинуть место боя. Поэтому мы ничего не зачищали и не проверяли. Конечно, если бы сразу мы провели контратаку , то учитывая наши силы, мы бы смогли нанести врагу большие потери, возможно, вся группа диверсантов была бы уничтожена. Но такой задачи нам не поставили, приказ был направиться по маршруту.
Как оценило командование ваши действия во время боя? Вас наградили за то, что вы первым вступили в бой, взяли на себя ответственность, спасли раненых военнослужащих СБУ?
На тот момент каких-то позитивных оценок я не слышал. Меня за этот бой не награждали. Но я о каких-то наградах даже не думал. Я офицер, я давал присягу защищать Украину и я сделал свою работу, которую доверила мне Родина. Так и должно быть. Я доволен, что все это было не зря, что благодаря быстрой эвакуации удалось спасти жизни обоим тяжелораненым «альфовцам», которые первыми приняли бой. Увы, один офицер СБУ, Геннадий Биличенко, погиб в бою при отражении нападения диверсантов. Вечная память.
Юрий Бутусов
