"Голодные игры: В огне" - антиутопия в духе Оруэлла

11 ноября в Лондоне прошла премьера второй серии "Голодных игр" The Hunger Games: Catching Fire. На следующей неделе фильм одновременно выйдет почти во всем мире, в том числе у нас (где Catching Fire интерпретировали как "И вспыхнет пламя"), и скорее всего станет главным блокбастером осени. В ближайшие два года появятся еще две серии "Игр". Их, как и Catching Fire, снимет Френсис Лоуренс, в активе которого мрачные фантастические триллеры "Константин: Повелитель тьмы" и "Я — легенда".

Напомню, что "Голодные игры", основанные на книжном сериале Сьюзен Коллинз — третьем модном романтико-фантастическом сериале после "Гарри Поттера" и "Сумерек", повествуют о тоталитарном будущем. Там есть сверхбогатый урбанистический центр — Капитолий. И есть двенадцать дистриктов, в том числе совсем нищих, откуда путь в Капитолий закрыт. Раз в год дистрикты должны направлять юношу и девушку для участия в кровавой битве — так называемых голодных играх. Из двадцати четырех человек выжить может лишь один: это дает ему славу и благосостояние, а его дистрикту в течение года — дополнительное продовольствие. Игры нужны как шоу — для отвлечения людей от социальных проблем (трансляция в прямом эфире со всеми подробностями идет на всю страну). А также как средство воспитания и унижения народа — чтобы тот знал, что абсолютно бесправен и беззащитен.

Сюжет заставляет вспомнить о знаменитой японской "Королевской битве" Фукасаку Киндзи, только американская картина менее натуралистична и лишена черного юмора.

О чем новая серия

Ни первая, ни вторая серии "Голодных игр" не уточняют, в отличие от романов Коллинз, что тоталитарная страна, в которой развивается действие, возникла на развалинах бывших США, уничтоженных войнами и природными катаклизмами. Это, пожалуй, действительно не важно. Место действия — мир будущего вообще.

Но режиссер Френсис Лоуренс, не полагаясь на память зрителей, счел должным подсказать, кто есть кто и что есть что. В частности, в каких отношениях главная героиня фильма с двумя влюбленными в нее юношами: тем, кто выиграл кровавые баталии вместе с нею, и тем, кто ждал ее возвращения с поля брани.

Из-за этого первому получасу фильма недостает энергии — до того самого момента, когда выясняется, что вопреки справедливости героиня обязана участвовать в игре-побоище вторично. В конце первого фильма она вынудила власти изменить правила: признать победителем не одного человека, а сразу двух, себя и влюбленного в нее юношу. Нищие дистрикты сочли ее народной героиней — символом сопротивления ненавистной власти.

Власть не может проявить слабость. Поэтому очередные игры организованы иначе: в них участвуют только те, кто уже побеждал в побоище. Героиня и ее друг вновь оказываются на поле брани. Цель властей — дискредитировать героиню (ведь теперь ей придется прикончить кого-то, кто тоже популярен: все победители игр — звезды). А затем и уничтожить.

В отличие от первого фильма, поле битвы — совсем уже изуверское. В отличие от первого фильма, во втором немало изящных киноманских ссылок: на "Шоу Трумана", хичкоковских "Птиц", даже на сериал Lost. И куда больше загадок (некоторые участники битвы вдруг проявляют самопожертвование), которые постепенно разгадываешь. Джунгли, таящие в себе массу придуманных устроителям шоу гадостей: от невидимых силовых экранов, при столкновении с которыми можно погибнуть, до ядовитого тумана, молний, удушающего кровавого дождя, гигантских волн и злобных клыкастых обезьян. В отличие от первого фильма, который был законченным, второй — переходный к двум грядущим, обрывается на полувзгляде, как обрывались части "Властелина колец".

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Сталинград". Война миров глазами Федора Бондарчука

Наконец, в отличие от первого фильма новый выглядит более качественным, взрослым. Нечаянную солидность ему, конечно, придает уже то, что исполнительница главной роли Дженнифер Лоуренс, которой всего-то 23, стала в этом году обладательницей "Оскара" — пусть и за другую роль. Но, похоже, и сами создатели фильма прямо-таки стремились — при всей ориентации на кассу — позиционировать его как серьезный. Не зря они добавили в актерский состав, и без того способный впечатлить развитого зрителя (Дональд Сазерленд, Вуди Харрельсон, Стенли Туччии, музыкант Ленни Кравиц) Филипа Сеймура Хоффмана, актера из того избранного ряда, чья фамилия на афише — это знак качества.

Что в этом хорошего

Крайне интересно, почему три-четыре года назад и не где-нибудь, а в Голливуде, который точнее других (просто ради барышей) угадывает общественные умонастроения, стали один за другим выходить фильмы о тоталитарном будущем — антиутопии в духе Оруэлла. Да, они появлялись и в середине 2000-х — вспомнить хотя бы "V как вендетту" (тогда еще) братьев Вачовски или французский "13-й район" про нищее гетто за высокой охраняемой стеной внутри Парижа. Но в последнее время их особенно много: от "Времени" до новой версии "Вспомнить все", "Элизиума" etc. Отдельной темой всех этих картин служит геббельсовщина — оболванивание масс в интересах правящего режима.

Еще пару лет назад я был склонен объяснять это тем, что среди ведущих держав далеко не все стремятся к демократии. В частности, Россия и Китай. Но что Голливуду Раша и даже Чайна? Другую причину новых антиутопий я видел в том, что западное общество после терактов согласилось на ограничения свобод во имя безопасности. И что уже сегодня человек находится под постоянным контролем (через мобильники, банковские карточки, камеры слежения).

Но, наверное, реальную причину надо искать в более близком и конкретном: экономическом кризисе, который привел к еще более сильному социальному расслоению населения даже в наименее воровских странах и, соответственно, стремлению богатых защититься от недовольства со стороны бедноты. И военных конфликтах в Африке и Азии, приведших к росту нелегальных мигрантов в Европе и резкому поправению западного (а заодно российского) сознания, готовности большинства благополучных граждан уже сегодня поделить людей на белых (не в расовом — в правовом смысле) и небелых.

"Голодные игры" — неприкрытое обличение сытых, фильм о хамстве и бесстыдстве современных элит. В "Голодных играх" они развращены своей давней всевластностью и безнаказанностью уже настолько, что сами не заметили, как стали извращенцами. Это зажравшиеся клоуны. Их мода, дизайн их домов – соединение имперскости и чистого упадничества, декаданса. Надежда выбиться в звезды, которой они искушают нищих, абсолютно аморальна: ты можешь выбиться в ходе голодных игр – только обязан оставить за собой длинный кровавый след. Удивительно: Голливуд фактически взывает к революции. Обратите внимание на финал новых "Голодных игр" - это, считай, новая "V как вентетта".

Странности

Ну разве то странность, что стрелы в колчане у главной героини никогда не заканчиваются — как у эльфа "Леголаса" во "Властелине колец".

Не странное, но забавное: побит рекорд "Сумерек". Там вокруг девушки крутились сразу два влюбленных в нее парня рекламного вида. А во второй части "Голодных игр" влюбленных в главную героиню парней — уже трое. Выбирай не хочу.

Оригинал: gladil.livejournal.com