Трудности перевода: "Иммигрант" или "Роковая страсть"?

Вот и завязка фильма "The immigrant", что в украинском прокате называется "Роковая страсть". Начало режиссерской работы Джеймса Грея напомнил мне историю моей бабушки. Ее звали Нина. Ее было 18, когда она вместе с мужем и двумя детьми села на корабль, идущий в Америку. Правда, Южной. Моя бабушка в 1937 году убегала из Ровенской области, которая была на то время польской землей, искать счастья в Аргентине. Многомесячный переход по воде забрал у нее не только силы, но и детей. На переполненном корабле не хватало мест, продовольствия и пресной воды. Редкие болезни переросли в эпидемию. 2-летний Юра и годовалая Катя заболели - и на аргентинской "земли обетованной" попали в больницу. Больницы, где их не смогли спасти.

Героиня Марион Котияр даже внешне мне напомнила мою бабушку. Поэтому я с особой внимательность прикипела к экрану. Хотелось порами кожи почувствовать переживания иммигранта. Кстати, именно это название ("Иммигрант") для фильма представляется более удачной, чем заезженная до дыр украино-российская версия "Роковая страсть" (рус. "Роковая страсть").

История полячки Эвы и моей бабушки украинки Нины дальше теряют любую сходство. Моя бабушка для заработка денег перенимает у местных женщин азы швейного дела и начинает шить на заказ. Эва же перенимает искусство любовных утех и начинает торговать своим телом. Именно так, по словам ее "спасителя"-сутенера Бруно (роль которого исполняет Хоакин Феникс), женщине удастся заработать много денег и извлечь из больницы собственную сестру.

А дальше в "Роковой страсти" возникают моральные вопросы. Стоит смутное результат такой цены? Оправдана ли эта жертвенность? Правильно ли переступать через себя ради спасения родного человека? И как говорит сама героиня Котияр: "Неужели стремление выжить - это грех?"

Вот только вместо углубления в психологическую драму фильм переходит в какой-то женский роман. Оказывается, сутенер Бруно испытывает ту самую, вынесенную в название ленты, "роковую страсть" до Эвы. Да и его кузен - фокусник Орландо (Джереми Реннер) - обещает полячке вечная любовь после их совместного бегства.

После 60-минут просмотра я начала поглядывать на часы - и замечать, что это лишь половина ленты. 120-минутный фильм для любого режиссера - это откровенный вызов. И Джеймс Грей с ним не справился. Зрительскую проверку на "динамику/затянутость" он провалил. Хотя из зала я вышла в восторге от операторской работы Дариуса Хонджи, который удачно воспроизвел Манхэттен двадцатых годов. А еще, конечно, я до сих пор думаю над экзистенциальным вопросом: "Стремление выжить - это грех?"

Мирослава Ульянина

журналист канала "1+1", ведущая, блоггер