Сергей Рахманин, журналист газеты "Зеркало недели" с октября 1998 года, член Всеукраинской комиссии по журналистской этике, автор и ведущий программы "Без лозунгов" (совместный проект "Общественного радио" и радио "Континент").
О журналистике
Почему социальная сеть не может заменить журналистику? Например, минифутбол - игра более зрелищная и динамичная, чем футбол, но никогда не будет такой популярной, как футбол. Футбол - это журналистика, а мини-футбол - это Фейсбук. Те журналисты, которые пытаются заменить для себя журналистику Фейсбуком, рано или поздно становятся теми, для кого они пишут.
Человек, который есть в социальной сети, может получить любую информацию. Но переварить ее она часто не в состоянии. Этим, собственно, и должны заняться журналисты, но они почему-то об этом забывают. Сейчас время, когда разделить черное и белое на удивление сложно, когда вопросов гораздо больше, чем ответов. Это время когда, осознание того, что происходит, проходит гораздо более долгий путь, чем вчера. Сегодня, когда говорят все, когда страна превратилась отчасти в сплошной митинг и отчасти на сплошной Фейсбук, появилась потребность послушать. Человек не успевает понять все, что она получает, и ей хочется раз в неделю посмотреть одну программу или почитать какую-нибудь одну колонку, чтобы получить ответы на вопросы. Люди, которые занимаются толкованием, способны создать новый тренд в украинской журналистике.
Сейчас появился запрос на специфическую сферу - право и законодательство. Законы обсуждали и раньше, но никогда они и их содержание не играли такой роли в жизни, как сейчас. Люди, которые имеют огромный опыт работы с нормативно-правовыми актами, говорили мне, что, несмотря на недостатки, впервые в истории Украины закон о прокуратуре максимально привязан к реальной жизни. Чуть раньше примерно то же самое мне говорили о ряд антикоррупционных законов. Это та штука, которая сегодня может повлиять на жизнь.
ЧИТАЙТЕ: Я могу ввести несколько батальонов в Киев и решить вопрос с властью, - Ярош
Иду мимо ВР, стоит толпа людей, что-то кричат . Подхожу: "Чего стоим?" - "Агитируем, чтобы ВР приняла проект закона о люстрации". Говорю: "Вы его читали?" - "Нет, а зачем?". Начинаю спрашивать людей, которые бы имели его читать - журналистов, которые призывают приходить и голосовать. Говорю: "Ты его читал? Уверена, что этот закон действительно кого-то будет люстрировать?" - "Нет. А зачем? Он сложный, я все равно его не понимаю". Для того, чтобы что-то объяснять людям, журналист должен как минимум этот нормативно-правовой акт прочитать.
Сейчас время, когда не надо спешить с выводами. Журналист - это лицо, которое не имеет права на отчаяние или истерику. Мой главный редактор еще с советских времен говорил: "Журналист имеет право напиться, подраться. Единственное, на что он не имеет права - это расплакаться прилюдно". Сегодня растерянность и истеричность, которые ощущаются в людей, для которых они работают, отчасти связаны с тем, что гласное отчаяние, плач к большому сожалению присущ журналистам.
Кто-то из украинских журналистов выбирает для себя добровольческие батальоны и идет на войну. Потому что им кажется, что на самом деле судьба государства решается там, и сегодня гораздо важнее и реальнее держать автомат, чем держать клавиатуру или ручку. Часть журналистов искренне считают, что сегодня, когда происходит исторический перелом в стране, что их место в политике. По моему убеждению, обществу не хватает людей, которые защищают государство и занимаются волонтерством. В политике не хватает людей, которые хотят заниматься политикой. Не хватает людей, которые способны описывать и объяснять то, что происходит в стране. Появится большая дыра в журналистике за то, что большое количество журналистов избрали другой путь. Людям, которые идут в политику, чтобы ломать систему зсередни, желаю вдохновения, но считаю, что так быстро и, более того, существенно ее изменить нельзя.
Значительная часть журналистов превратились на прокуроров или адвокатов ангела или дьявола. Они себя ограничивают в возможности маневра, четко становятся на чью-то сторону. Мне кажется, что журналист должен быть нотариусом дьявола и ангела, он должен фиксировать праведное и грешное и пытаться объяснять, почему это такое, а другое - такое. Тем, за кем он записывает, должен объяснять, что определенные действия за пределами законодательства.
О власти
Все, кто сегодня при власти - люди, которые имеют гениальную привычку не соблюдать договоренностей. Политика и политики настолько связаны между собой, что иногда возникает соблазн не прибегать к прямым наказаний, ибо первый открытый судебный процесс над любым чиновником откроет нам столько интересного о всех, что мир бы содрогнулся. Отчасти, это и сама история нежелание депутатов голосовать за отмену неприкосновенности, ибо каждый будет отвечать за себя. Достаточно открыть этот Ящик Пандоры, и неизвестно, что будет дальше.
Порошенко - это человек, который имеет талант, намерен, имеет умения, имеет привычку, имеет традицию тереть со всеми. Это мой вывод о нем.
Эта привычка всегда дает ему возможность быть на плаву и, не теряя рейтинг, переходить из одной политической силы в другую.
Сергей Рахманин. Фото: Виктория Топол
В то время, которое есть сейчас, когда страна на грани дефолта, когда идет война, когда есть агрессивный сосед, который не планирует останавливаться, нам нужна жесткая человек, которая способна быстро реагировать и принимать решения. Но Порошенко не такой. "Надо воевать, а он будет тереть", - так я себе думал. И чтобы прийти к этому выводу, мне не нужно обязательно быть знакомым с Петром Алексеевичем. Достаточно посмотреть на его бэкграунд, на его заявления, на переходы из партии в партию.
ЧИТАЙТЕ: Украина каждый день теряет возможность реформировать милицию, - экс-министр МВД Грузии
Невозможно одновременно говорить о мире и войне. Надо договариваться, а это проще делать, когда воюешь. Человек, который одной рукой воюет, а другой договаривается о том, что не воюет - не достигает результата ни там, ни там. Появление этого закона ("Об особом порядке местного управления в некоторых районах Донбасса" - ред.) - способ поставить какую-то кому, потому что точку поставить не удастся. Это способ сохранить лицо всем: Западу, который не хочет этой войны, и которому нужен газ, Порошенко, который не готов воевать, и Путину, которому надо решить внутренние проблемы. Интересы совпали и появился этот закон.
Есть границы, которые никогда нельзя переступать. Этим законом власть отчасти обесценила смерти людей, которые думали, что воюют, защищают родную землю.
О выборах
Округа-таки сливают, но не спешите с выводами. Время от времени, слитый округ и потенциальный кандидат могут быть не такими скверными, как это кажется на первый взгляд. С одной стороны, по мажоритарке в ВР пройдет много нежелательных персонажей, а с другой, субъективной стороны, мажоритарки не должно существовать вообще. При всех видимых и невидимых недостатках пропорциональной избирательной системы, она лучшая. Пока у нас будет существовать мажоритарная избирательная система, до тех пор у нас будет масштабная политическая коррупция. Я искренне надеюсь, что это последние мажоритарные выборы в Украине.
ЧИТАЙТЕ: Пирамида закрыта. Все пошли в Раду
Я считаю, что следующий парламент будет кумендним. С одной стороны, люди, которые должны о нем писать, там будут сидеть, а с другой - многие из тех, кто остался, вынуждены будут этих людей и их действия описывать. Вакарчук сказал: "Можно порадоваться за людей, которые по тем или иным причинам идут в ВР - журналисты, общественные деятели, комбаты, герои войны, герои майдана, но нас лишают контрлерів и героев". Люди, которые были моральными авторитетами, сейчас пойдут в ВР и себя сожгут.
В условиях, когда имеем войну и Восток, этот позорный парламент имел право на существование, потому что эти выборы в состоянии расшатать государство гораздо больше, чем этот парламент.
Я не думаю, что нужны новые лица, потому что в этой ситуации парламент требует людей с большим опытом работы. Даже позорный депутат, который знает как работает система, как она функционирует, полезнее, так называемые, новые лица. Сегодня, когда государство вынуждено идти на непопулярные шаги, она бы имела собрать до кучи ВР и сказать: "У вас есть два варианта: сидеть в тюрьме или работать на государство". Когда есть выбор между тем, будет существовать это государство или нет, надо делать прагматичный выбор, каким бы он циничным не был. Как не обидно, но многие из тех позорных депутатов, которые не пройдут в парламент, были бы более эффективными за новые лица, были бы лучшими законодателями. Просто нужно поставить их в определенные рамки.
Вспомните все новые лица, которые идут в ВР, и подумайте - кто из них является специалистом в конкретной сфере? Новые люди не могут быть самоцелью. Государство требует конкретных людей на конкретных местах. Комбаты должны быть на войне, журналисты должны писать, а законодатели должны быть в ВР. У нас все наоборот. Вместо того, чтобы заставить их работать, мы ищем новые лица. Это неправильно.
О "Зеркало Недели"
Сергей Рахманин рассказал, как брак Юлии Мостовой и Анатолия Гриценко отражается на редакционной политике издания.
Газету интересуют масштабные политические фигуры и фракции. Если партия Гриценко пройдет в ВР и будет делать что-то не так, мы об этом будем писать. Сегодня газета не акцентирует свое внимание на партии Гриценко, в частности и Ляшко. Их критики вы не увидите, потому что пока что они не являются влиятельными факторами украинской политики. Объектами нашей газеты есть те, кто реально влияют на политикум. Гриценко и Ляшко на украинскую политику существенно не влияют. Объектами критики "Зеркала недели" или, скажем, оптимизма и пессимизма есть влиятельные люди, которые имеют рычаги для влияния.
Не надо сближаться с политиком без особой нужды, потому что рано или поздно он тебя о чем-то попросит, и ты не сможешь ему отказать. Это навредит выполнению собственных журналистских обязанностей, а зачем себя подвергать опасности, если этого можно избежать.
Рахманин - депутат
Мне очень сложно представить себя народным депутатом, но не зарікатимусь. Мне трудно представить себя в политике, видимо, и потому, что я знаю о ней изнутри. Я знаю множество замечательных людей, которых политика сломала. Я не хочу стать таким. Журналисты, идя в политику, говорят, что сломают систему изнутри. Не уверен.
Мне постоянно, начиная с 1998 года, разные партии предлагали принимать с ними участие в выборах. Меня обошли вниманием лишь на одной кампании - это были досрочные выборы в парламент 2007 года. Я тогда даже обиделся, потому что меня никто не позвал. Однако мне трудно было отказать впервые. Объясню. Когда вы работаете в политической журналистике, когда вы глубже погружаетесь в систему и начинаете понимать, как она работает, когда вы делаете собственную оценку тех людей и процессов у вас появляется мысль - "Я умнее большей половины из них. Они ленивые, а я не такой. Они книжки не читали, а я читал. Они законопроекты даже не читают, а я их даже писать могу". Такая мысль возникает, но достаточно отказаться один раз и потом будет легче.
На этот раз отказываться было проще всего, потому что именно сейчас политический журналист гораздо нужнее за политика, политическая журналистика необхідніша за политику.
Подготовили Ярослав Назар и Виктория Топол
