Как происходит переход дипломатического мира в онлайн и готова украинская дипслужба к новым вызовам? Об этом пишет Евгения Габер для "Европейской правды".
Дипломатия в новых условиях
Дипломатия справедливо считается одной из самых консервативных сфер государственной службы. Вековые традиции, размеренные беседы и протокольные условности - обычно первое, что приходит на ум при упоминании этой профессии.
На самом деле кулуарные договоренности, вербальные ноты и другие неизменные "атрибуты" дипломатической жизни никуда не исчезли.
Однако новые условия требуют нестандартных решений, а беспрецедентные по своему уровню угрозы жизни и здоровью граждан - скорости и оперативности в процессе их принятия.
На фоне глобального распространения нового коронавируса цифровая трансформация государственной службы по красивого лозунга перешла в категорию средства выживания. Причем иногда - в прямом смысле этого слова.
Поэтому дипломатическое ведомство с подчиненными ему консульскими учреждениями по всему миру стало правительственным "чемпионом" по диджитализации.
Министерство иностранных дел, которое в последнее время сами дипломаты в шутку называют Министерством эвакуации, не смогло бы решить и половины неотложных вопросов без круглосуточной связи с иностранными коллегами, оперативного информирования граждан через социальные сети и коллективного решения логистических проблем в консульских чатах.
Большинство скептиков скажет, что ничего кардинально нового в этом нет. Рука профессионального дипломата уже давно приобрела форму смартфона, а предоставление электронных услуг консульскими службами (от первичной обработки визовых обращений к чат-ботов с ответами на стандартизированные вопросы) стало обычной практикой в большинстве развитых стран мира.
Другое дело - "большая политика", которая требует личных контактов, серьезной аналитической работы и максимального уровня конфиденциальности информации.
Стоит ли ждать здесь изменений? Может, наоборот, с окончанием пика эпидемии с крутого пике получится и дипломатическая служба, вернувшись к традиционным торжественных приемов и переговоров за закрытыми офлайн-дверью?
Однако, как показывает опыт, дипломатия пережила не одну технологическую революцию. И каждый раз выходила из нее со значительными изменениями - и по форме, и по сути.
E-Diplomacy: как все начиналось?
4 февраля 1994 шведский премьер Карл Бильдт прислал первого в истории дипломатии электронного письма "на высшем уровне", поздравив президента США Билла Клинтона с отменой эмбарго на торговлю с Вьетнамом.
В своем е-мейле он отмечал, что "Швеция является одной из наиболее технологически развитых стран, поэтому было бы вполне справедливым, если бы именно мы [США и Швеция] стали первыми в мире, кто использует интернет для политических контактов и коммуникации".
Ответ пришел в сутки Клинтон отмечал, что "разделяет энтузиазм" своего коллеги в создании "глобального информационного хайвея", которым должен стать интернет.
По словам одного из тогдашних дипломатов, речь первых е-мейлов была такой же неуклюжей, как и первое программное обеспечение. Никто не знал не только как отправлять, но и как писать такие письма.
Возникновение новых средств коммуникации навсегда изменило и дипломатический язык.
В 2007 году та же Швеция стала первой в мире страной, которая открыла свое "посольство" в виртуальном пространстве. Создана для продвижения шведской культуры за рубежом, эта "дипмиссия" не предоставляла никаких реальных или электронных консульских услуг, но позволяла всем желающим получить информацию о Швеции или пообщаться с аватарами настоящих консулов.
На открытии этой "диппредставительства" присутствовал и тот же Карл Бильдт, автор первого дипломатического е-мейлу, правда, теперь уже в качестве министра иностранных дел.
В реальной жизни он провел пресс-конференцию в Стокгольме, а на онлайн-платформе эту почетную функцию выполнил его двойник.
Сегодня практика создания "виртуальных посольств" широко применяется во всем мире - и как инструмент публичной дипломатии для популяризации культуры своей страны за рубежом, и как возможность установления контактов с целевой аудиторией в регионах, где открытие реальных дипломатических представительств нецелесообразно или невозможно.
Так, в декабре 2011 года была запущена "виртуальное посольство" США в Иране, поскольку дипломатические отношения между странами были разорваны еще после исламской революции 1979 года.
На официальном сайте "дипмиссии" отмечается, что вебресурс "не является формальным дипломатическим представительством, а также не представляет реальное посольство США, аккредитованное при иранском правительстве".
Но, при отсутствии прямого контакта, он может работать "как мост между американским и иранским народами".
Новые инструменты дипломатии
С резким ростом популярности социальных сетей неотъемлемой частью публичной дипломатии (а также и стратегических коммуникаций) стала "твипломаси" (твиттер-дипломатия).
Присутствие в виртуальном пространстве дает возможность быстро реагировать на международные события, отслеживать настроения общественности в любой точке мира, провоцировать оппонентов на опрометчивые заявления точными мемами или, наоборот, выражать политическую поддержку партнерам одним ретвит или репост.
Вспомнит кто-то сегодня, как выглядело "общение" президентов, министров или послов с общественностью до того, как в 2007 году Барак Обама стал первым мировым лидером, который открыл свой персональный аккаунт?
Сегодня же твиттер стал едва ли не основным инструментом реализации американской внешней политики.
Иногда кажется, что реальный глава Белого дома - это лишь бледная копия того @realDonaldTrump, который существует в виртуальном пространстве.
Значительные изменения претерпела дипломатия и с развитием инструментов виртуальной и дополненной реальности.
Зачем писать длинные статьи о засухе в Африке или нищета сирийских мигрантов, если можно "перенести" читателя в виртуальный палатка с голодающими семьей в Сомали или лагерь беженцев на сирийско-турецкой границе?
В то же время использование таких инструментов кардинально изменило и уровень угроз, с которыми отныне приходится сталкиваться государствам.
Если в реальном пространстве защиту государственных границ основном ложится на плечи военных, то в виртуальном измерении на "передовой" борьбы с фейковых новостями, дип-фейк, дезинформацией и гибридными операциями влияния стоят именно дипломаты, вооруженные собственным опытом, критическим мышлением и навыками работы с новейшими технологиями.
Жизнь после эпидемии
Нет сомнений, что после окончания карантина восстановятся и "живые" контакты мировых лидеров.
Ни одна система конференц-связи не заменит собой реальную тет-а-тет, особенно если встреча происходит впервые или в межгосударственных отношениях существуют нерешенные проблемы.
"На расстоянии" шансы на недоразумение растут в разы, ведь во время переговоров в онлайн-формате теряется значительная часть невербальной коммуникации - интонаций, жестов или даже взглядов.
В дипломатии не существует несущественных деталей, тем более при обсуждении чувствительных вопросов.
Игнорирование культурного контекста или протокольных нюансов может сорвать успешную встречу с представителями восточных стран, а выбор неправильной тактики ведения "виртуальных" переговоров - свести на нет все усилия по их подготовке.
Тем более, как уже доказано, общение через экран компьютера значительно затрудняет достижение компромисса, ведь гораздо легче отстаивать свою позицию, сидя в собственном кабинете, чем испытывая на себе пристальные взгляды своих визави и прессинг времени.
К тому же важным аспектом остается и обеспечения безопасности данных. Последние скандалы с крупнейшими онлайн-сервисами видеоконференций показали, что в современных условиях нет достаточно защищенных каналов коммуникации. Есть только недостаточно опытные хакеры.
Однако и возвращения назад уже невозможно.
Пандемия продемонстрировала, что при желании значительную часть международных отношений можно легко перевести в "цифровой" формат.
Первый успешный опыт "виртуальных" саммитов G7, ЕС и других многосторонних платформ доказал эффективность таких мероприятий. Среди безусловных плюсов - значительная экономия времени и средств, а также большая открытость и транспарентность в процессе принятия решений.
Тем более, раздутые бюрократические аппараты международных организаций, сложные регламенты и согласительные процедуры, миллионные расходы и оборудование для синхронного перевода уже давно является объектом критики не только со стороны экоактивистов, но и изнутри системы.
Однако новый формат дистанционного дипломатии потребует кардинально новых навыков.
И технические вопросы вроде выделенных каналов для синхронного перевода и одновременного поддержания функций видеоконференций и работы с электронными документами - это лишь верхушка айсберга.
Главное - должна измениться и сама дипломатическая работа.
То же касается и других аспектов дипломатической жизни. Технологии искусственного интеллекта и возможность за считанные минуты обрабатывать гигабайты информации полностью изменили качество аналитики. Алгоритмы работы с big data создали уникальные возможности для политического прогнозирования.
Кому нужны энциклопедические знания по истории, если можно спросить об этом у Siri? Зато больше времени стоит посвятить креативной работе, изучая, например, психологический портрет собеседника.
Ни один искусственный интеллект не выдержит нагрузки от перевода застольных тостов, шуток или акцентов и не заменит сообразительность живого переводчика. Однако новое программное обеспечение легко "подтянет" необходимую специфическую терминологию с онлайн-словарей.
Еще одним новым трендом на последующие годы станет быстрое развитие научной и научно-технической дипломатии.
Изменения климата и мирное освоение космоса, борьба с пандемиями и изобретение новых вакцин требуют совместных действий дипломатов и ученых и открытого доступа к результатам научных исследований.
Очевидно, что коронавирус только усилит эти тенденции.
Как это уже не раз было в истории, новый виток технологической революции не приведет к исчезновению традиционной дипломатии, но точно ее изменит.
И к этому надо готовиться уже сейчас.
