Жить за счет янтаря

Село Великие Озера находится на расстоянии 132 км на север от Ровно и 36 км – от Дубровицы, – районного центра.

Темнеет, ветки ударяют о стекло, за одним поворотом следует следующий, но пейзаж остается неизменным - густой сосновый лес, никаких признаков приближения к населенному пункту, начинает казаться, будто так будет продолжаться без конца. Поселок притаился глубоко в кустах, а жители, боясь, что его найдут посторонние, добросовестно несут ночную стражу, охраняют единственную подъездную дорогу, пристально вглядываясь в ночь.

Учиться копать

22-летний Андрей и 25-летний Василий, войдя в комнату, сразу же просят, чтобы я задавал свои вопросы. Видно, не хотят тратить время на пустые разговоры. Сначала отвечают довольно сдержанно, однако уже минут через десять наперебой делятся своими мыслями относительно нелегальной добычи янтаря и своей причастности к нему. Впечатление в отношении определенных эпизодов у ребят отличаются, иногда диаметрально, поэтому доходит даже до легких споров.

«Мы не каждый день этим занимаемся, – рассказывает Андрей. – Например, Василий завтра в Киев едет на работу». «Там что больше платят?» – спрашиваю. «Когда как, сейчас здесь цены на янтарь упали, – отвечает Василий. – По-разному бывает».

Милицейские облавы – тема, которую копатели готовы обсуждать долго, приправляя свой рассказ «вкусными» деталями. В прошлом году, – начинает Андрей, Куплю (название урочища за 7-8 км от Больших Озер), – пытались взять в кольцо. Он рассказывает, что было примерно 25-30 автомобилей. Как районная, так и областная милиция. Но селянам удалось не только отстоять себя и свою территорию, но и дать милиции решительный физический отпор, – смеется Василий.

В основном все завершалось избиением милиционеров. Говорят, доходило даже до того, что копатели отбирали у правоохранителей оружие, а потом обменивали на поврежденное или изъятое оборудование

Парни, будто хвастаясь, хотя сами не были очевидцами, описывают несколько случаев противостояния между милицией и копателями. В основном все завершалось избиением милиционеров. Говорят, доходило даже до того, что копатели отбирали у правоохранителей оружие, а потом обменивали на поврежденное или изъятое оборудование. По версии Андрея, милиция приезжает только для того, чтобы выбить из копателей деньги, и если удается, то никого не трогают, только тогда, когда люди отказываются платить – возникают конфликты.

К этому бизнесу в окрестных селах присоединяются все, кто хочет и имеет такую возможность. Взрослые мужчины, молодые парни, даже старики и дети. Последних берут с собой старшие.

«Восьмиклассник Толя (из села Большой Черевень) купил уже шестого мотоцикла и машину за собственные деньги», – рассказывает Елена. Таких историй, как станет ясно позже, здесь каждый может рассказать с десяток. А брата его должны посадить на 5 лет, – добавляет женщина, после чего напоминает дочери о домашнем задании по английскому, которое она должна выполнить.

Позже Елена расскажет о том, что школу, в которой она работает вот уже 22 года, собираются закрыть, а детей перевести в Большие Озера.

«Они не хотят учиться, – жалуется она. Думают лишь о том, что после школы смогут заниматься янтарем. Спрашивают у меня: «Вы учились, и что это Вам дало»? А что я могу им ответить, – вздыхает женщина, – против правды не попрешь».

Виктор Янукович с компанией останавливались в селе, – говорит Елена, – доставали из карманов деньги, разрывали надвое и бросали на землю, а дети лазили на коленях и собирали их

Ребята охотно делятся догадками о причастности к нелегальной добыче янтаря Виктора Януковича. В 2011 году он вместе с друзьями участвовал в джиперском ралли ровенским Полесьем. Именно с этим событием люди связывают приход к нелегальному бизнесу «семьи» Януковича. «Они останавливались в селе, – говорит Елена, – доставали из карманов деньги, разрывали надвое и бросали на землю, а дети лазили на коленях и собирали их». Вспоминают о местных чиновниках, в частности, о бывшем председателе райгосадминистрации в Дубровице. Вместе с тем говорить о тех, кто причастен к этому сегодня, наотрез отказываются.

Контроль над нелегальной добычей переходит из рук в руки. Часто случаются конфликты между своими. Если месторождение находится вблизи села, то и копают там местные. Явление приобретает массовый характер. По словам ребят, каждый второй покупает себе мотопомпу и нанимает на работу 5-6 человек. В рубрике «объявления» районной газеты легко находим информацию о продаже таких помп.

Кое-кто из владельцев помпы нанимает на работу еще и так называемых «фишек» – людей, которые стоят на «шухере» по дороге из Дубровицы. В случае милицейской облавы они по телефону сообщают старателям о приближении правоохранителей

Андрей и Василий тоже так работают. Кое-кто из владельцев помпы нанимает на работу еще и так называемых «фишек» – людей, которые стоят на «шухере» по дороге из Дубровицы. В случае милицейской облавы они по телефону сообщают старателям о приближении правоохранителей. Андрей рассказывает, что в таких случаях люди успевают за 7-8 минут собрать и загрузить в машины все имеющееся оборудование, и исчезнуть с места. Тогда все, кто работает, помогают друг другу. Однако работать «фишкой» – рискованно, ведь если упустишь милицейское авто – достанется от своих, а если поймают правоохранители, то тоже легко не отделаешься.

Елена рассказывает об одном из таких случаев. Когда милиция уже проехала мимо, мужчина, который стоял при дороге, пытался позвонить, чтобы предупредить копателей. Тогда из машины заметили свет телефона в темноте и вернулись. После этого мужчина попал в больницу с многочисленными травмами. «Могут и свои заложить», – говорит Андрей. «Как это свои?», – удивляюсь. «Ну так, кто кому дорогу перешел или еще что-то сделал», – объясняет.

Во время нашего разговора к ребятам неоднократно пытаются дозвониться, но никто из них ни разу на звонок не отвечает. Не знаю наверняка с чем это связано, но почему-то кажется, что таким образом они проявляют свое уважение, даже не так ко мне, как к моей заинтересованности их жизнью, их историей.

«Вот, если бы тебя сейчас (ночью) в Будымль завезти, – размышляет вслух Елена, – чтобы ты сам увидел, как они там с фонариками янтарь ищут, то город не сравнится. Но если «шухер», – я тебе не позавидую, да и им тоже».

Уже на дворе спрашиваю, не сможет ли Андрей отвезти хотя бы в Куплю. «Там все контролируется, – отвечает он, – а посторонним вход воспрещен. Вот если бы хоть в спецодежде был, то можно было бы и попробовать, – будто начинает колебаться. А так, я то убегу, – смеется, – а ты?».

Кто годами занимается, тот и имеет

Местные мужчины используют любую возможность для заработка, – ездят на сезонные работы, заготавливают лес, вымывают янтарь. Конечно не все, – в самом центре села, возле небольшого деревянного магазина замечаю нескольких уже навеселе, а на часах только десять утра. Впоследствии окажется, что один из парней, тот что был на костылях, тоже занимается добычей янтаря, но травму получил не в лесу. Школа находится напротив кладбища, чуть дальше сельсовет, несколько магазинов и новостройка – сельская больница. Правда она уже не работает, как пояснила нам Елена, поэтому, в случае необходимости, приходится ездить в Дубровицу.

Библиотекарша, госпожа Татьяна охотно соглашается провести к могильной плите Виткевича. 12 апреля 1988 года его прах, по требованию польской общественности, был перезахоронен в родном Закопане.

«Наше село, – рассказывает она по дороге, – очень мало живет за счет янтаря. Вот в Будымле, там такие дома строят, что нам и не снилось. А какие там магазины. Вот село живет за счет янтаря. Они миллионники там. Но рассказывать об этом никто не хочет, из-за уголовной ответственности (за нарушение правил охраны недр). А как оно расстроилось. Я 20 лет там не была. Знаю, что у моей коллеги покойной там была крайняя хата. Говорю мужу, поэтому здесь где-то она была, но там за той хатой уже такие дома понастроили. Возле села сразу речка, а за речкой уже добывают янтарь».

«А в нашем селе летом ягоды заготавливают, – продолжает, – дорогие сейчас немного. Ежевику берут, егерями немного молодежь работает в лесничествах. У нас нет таких доходов у людей. Вы сами видите какие у нас дома. Мы с одним мужчиной в Будымле разговорились, – рассказывает дальше женщина – и он мне сказал, что наши люди сравнительно спокойные. У нас никогда не бывает, чтобы милицию гнали, а вот в Старом Селе (Рокитновский район), там народ смелый, если милиции приехало мало, а их больше, – то и машины спалят, и милицию побьют.

Я скажу вам то, что любой здесь скажет, – заключает женщина, – наше село за счет янтаря не живет. Потому что у нас его только недавно начали добывать, с прошлой осени. А в других селах занимаются уже годами. Кто годами занимается, тот и имеет».

Йокнапатофа: история одного копача

Рассказывают, что в Будымле лучшая ситуация с добычей?

Да, там есть несколько миллионеров, месторождение очень близко возле села – переехал речку и копаешь. Там все село этим занимается.

А в Купле, там тоже были хорошие залежи?

Там тоже есть.

Но у вас меньше этим занимаются?

Ну как, у нас не меньше, просто меньше помп. Кто-то может на кого-то делать.

Сколько ты больше всего зарабатывал за раз, за сезон?

Я не считал. Не знаю.

Расценки от чего зависят?

От места.

Какие расценки в Купле?

Раньше платили 500, если работаешь на того, кто имеет помпу. Сейчас 300.

Ты собираешься и дальше заниматься янтарем?

Если «менты» уйдут, то буду.

А почему у вас не так как в Будымле?

Ну, оно как получается, надо искать места. В одном может быть, а рядом – нет.

Как думаешь, будут Куплю дальше разрабатывать? Может там быть так, как сейчас в Будымле?

Может.

А если закон о легализации примут?

Если бы его легализовали, то и принимали бы стабильно, какие-то проценты на государство, а остальное себе, так получается.

Если откроется предприятие и будет фиксированная зарплата? Независимо от добычи – 1500 грн, например, ты пошел бы работать?

Чего же нет, пошел бы. Если такая работа будет постоянно, то конечно пошел бы.

Ты учился после школы?

После 11-го класса пошел в Сарненский техникум на строителя. Проучился год, мог пойти учиться дальше, тогда мог бы стать мастером или прорабом, но выпала возможность поехать в Киев, и я поехал. Потому что там уже надо было деньги за обучение платить.

Когда ты впервые копал янтарь?

Летом 2012 года, с одногруппником. Копали лопатами.

Много заработали?

По 500 грн.

Это же опасно?

Был случай, что недалеко от села парня деревом привалило.

Эти территории с залежами янтаря поделены между населением?

Нет, они вообще не разделены.

Если месторождение близко возле села, копают только местные?

Да нет, приезжие тоже могут копать. А с другой стороны, если село не захотело, чтобы приезжие копали, то и не дадут. Или деньги нужно платить.

Кто участвует в облавах?

Милиция из области, из района.

Какова их основная цель?

Получается, что каждый хочет отхватить себе кусок. Если нет «фишек», то они заезжают и начинают качать права. «Фишки» – это как отдельная профессия. И платят им за работу по-разному, в зависимости от условий. Могут получать от 200 до 300 гривен. А могут и по 500 за час.

Ты сам под «облавы» попадал?

Один раз попадал. Поймали даже. Нас было шестеро, с помпой. Работали вечером. Когда «менты» нас накрыли, мы предложили им 100 баксов, но один сказал: «допиши нулика», мы отказались, тогда нас упаковали и со всем оборудованием повезли в Дубровицу. По дороге я позвонил к знакомым ребятам, и они смогли договориться. Не знаю как. Видимо заплатили. Мы могли бы тогда и не попасться. Просто «фишку» не выставили.

Мы подходим к «пробке», и Николай рассказывает, что она сделана ручным буром, глубина три метра. Но здесь янтаря не было, говорит он. Пробок от бура вообще немного, больше от помп.

Ты не собираешься купить помпу, чтобы серьезно заняться добычей?

Да, нет. Насосы дорогие, компрессор дорогой. Пока не планирую.

Сколько зарабатываешь в Киеве?

6 тисяч.

Чем плануєшся заниматься?

На Киев буду ездить. Кто куда: кто на Киев, кто с сачком, кто болтается.

Часто ты ездишь «болтать»?

Часто. Если болтают ночью, то подсвечивают ультрафиолетовыми фонариками. В зависимости от того, какой это янтарь он светится или салатовым или голубым.

Перекупщики часто приезжают в село?

Постоянно.

Какие у копателей с ними отношения?

Деловые. Нас не интересует сколько они зарабатывают. Мы сдаем, получаем свои деньги – и все.

Откуда они?

С Дубровицы, Сарн, Ровно. Даже китайцы приезжали. С переводчиком. Раньше расчет был в долларах, а сейчас, когда упала цена, то в гривнах. Цена упала прошлой осенью из-за колебания курса доллара и уменьшения спроса из-за рубежа.

А напрямую кто-янтарь сбывает, без перекупщиков?

Не слышал о таком.

Подходим к еще одному отверстию в земле. Эта «пробка», – говорит Николай, – сделана помпой.

Расскажи как это происходит?

Сначала делают дырку, а потом размывают. На шест наматывается шланг и опускается вниз, запихиваются в песок, так вымывается. Два шланга присоединяют к помпе или просто переделанному мотору с мотоцикла или машины. Один шланг опускают в канаву с водой, другой – в яму, где может быть янтарь. Водой яма вымывается и кусочки янтаря разного размера время от времени появляются на поверхности вместе с мусором, глиной и песком, а люди стоят вокруг и пытаются поймать их сачками.

Сколько людей стоит на такой «пробке»?

От 2 до 4 человек. Зависит от мощности мотора. Все равно за раз все не выкопаешь. Лишь 20-30%. Можно «болтать» после того, как бригада оставила одну лунку и перешла на другую. С этим нет никаких проблем. Если лунку оставили, ты спокойно можешь там «болтать». Всем безразлично, и там тоже можно что-то найти.

Я тут раз «двойку» нашел, - говорит Николай, а дальше рассказывает о разновидности камня: «минусовка» - от наименьшего до 2-х граммов, «двушка» - от 2-х до 5-ти, «пятерка» - от 5-ти до 10-ти, «десятка» - от 10-ти до 20-ти, и т.д.

«Минусовки» отдельно не берут, только от 1 до 2 граммов, по $35-40. А в том году брали по $170.

За «пятерку» - $450. За «десятку» - $1200. Если камешек с мухой или пауком, то «десятка» может где-то $600 стоить. А если, например, «двухсотка», то считается за вес, и отдельно за муху.

Где можно сдавать камень?

Сейчас в соседнем селе. У нас вообще мало точек. Позакрывали. А принимать может, как местный, так и приезжий. Была ситуация, когда у меня дома принимали. Перекупщик подъехал, и потом уже все остальные подходили, чтобы сдать.

Ты один в семье?

Нет. Сестра старшая есть, замужем. Брат в этом году школу закончил.

Чем занимается?

Тоже янтарем. Сегодня поехал копать.

Брат уехал, а ты чего нет?

Его берут на работу, ему предложили, а меня – нет. А с сачком ехать я не захотел, смысл мне... Когда далеко куда-то ехать, где можно хорошо заработать, то есть смысл. А здесь они работают «китайками» - маломощными моторами, поэтому на «подхватке» не много поймаешь, потому что аппарат слабенький, и меньшие потоки воды. У нас в деревне больших моторов очень мало. Но вообще много кто занимается янтарем, чем дальше, тем больше людей. Каждый второй, наверное. Вот только, если раньше принимали все подряд, то сейчас прозрачный камень не берут, говорят, что стекло. Раньше такой наоборот более ценным считался, а мутный хуже принимали, его люди даже пытались оттереть.

Сколько ты в общем занимался янтарем?

Полгода где-то. Если посчитать все дни. Я и в Киеве дни считаю, но там морально тяжелее. Цены везде выросли, на продукты, за жилье платить, а за работу остались такие же.

А что ты там делаешь?

Штукатурю, кладу плитку.

Не хочешь отсюда куда-то перебраться?

Пока, нет. А там видно будет. Если уж живешь тут, то не хочется никуда ехать, потому что ты как-то сильно привязан к этим местам.

Возвращаемся обратно в село. Предлагаю Николаю сходить вместе на пиво и еще немного поговорить.

Нет, – отвечает он, – смысла нет. Я сейчас домой, поем, и на рыбалку.

23 апреля Верховная Рада приняла в первом чтении законопроект об особенностях добычи янтаря-сырца на месторождениях и проявлениях, не имеющих промышленного значения.

Остается надеяться, что закон таки будет принят в целом и это, хотя бы со временем, но приведет к реальному урегулированию ситуации. А обычные люди, которые зарабатывают добычей себе на жизнь, получат возможность делать это легально.