- Что тебе принести, когда в следующий раз придем? – спрашивает волонтер Андрея, планируя следующий поход в Львовский госпиталь.
- Принесите мне ногу 42-го размера, - отвечает полушутя. - Я всегда старался больше кому-то помочь, а самому принимать помощь тяжело. После ранения не мог смотреть в глаза родным и знакомым. Ибо не привык быть в таком состоянии. Да, помощь надо. Но когда люди приносят деньги, я себя преодолеваю и заставляю взять. Отказаться – это неуважение к людям...
Парень родом из г. Березно Ровенской области. Ушел на фронт в марте 2014 года. Тогда еще не было добровольческих батальонов, и он подписал контракт с военной частью. Хотел быть одним из первых в бою, поэтому выбрал войска быстрого реагирования 80-й аэромобильной бригады. Рассказывает, что из всех фронтовых точек, где побывал, наиболее опасно было под Луганским аэропортом. Его команда была одной из первых, которая туда рвалась под шквалом "Градов" противника.
"Перед нами стояла задача переправиться через реку по деревянному мосту. Там максимум можно перевозить 3,5 тонны груза, не понимаю, как собирались переправить через него колонны с танками по 20-30 тонн? Во время переправы нас неожиданно начали обстреливать. К счастью, раненых не было. Один из местных дедушек не побоялся и запустил нас в бомбоубежище. Тем временем командование приняло решение объезжать опасную территорию по дороге на расстоянии 10 км. Не понимаю, почему они сразу так не спланировали маршрут и толкали нас на обстрелы. Такое впечатление, что нас послали туда, откуда мы не смогли бы выбраться. Мы объезжали, но нашу колонну было видно по дыму, который поднимался от движения танков. Нам повезло только потому, что те террористы не умели стрелять или не имели хорошего корректировщика", - рассказывает боец.
Нас называют предателями и "сцикунами", хотя мы пережили ад Иловайска
За 5-10 км до аэропорта их разведка попала в засаду, и команда потеряла людей и три танка. Вот тогда, говорит Андрей, почувствовал себя как в лотерее – вверху летели пули, а в голове летали мысли "попадет-не попадет". Ехать вперед было невозможно. То ли с перепугу, то в контузии танкист перегородил мост, и задерживал движение колонны. Мины разрывались все ближе и ближе. Только с его батареи четверо бойцов не доехали до места назначения.
- До этого я слышал, как один из них разговаривал со своим ребенком. Мол, доченька не волнуйся за меня, все будет хорошо. В его машину попал снаряд. Машина загорелась, и тела солдат до сих пор никто не нашел. Один из ребят остался жив благодаря тому, что сидел сбоку, и ударная волна его выбросила из танка.
Когда солдаты с провиантом доехали до украинского блокпоста, то думали, что самое страшное осталось позади. Но для Андрея все было только впереди. 17 июля он одним из первых получает тяжелое ранение, но остается жив.
"Мы ехали на машине к блокпосту. Нас никто не предупредил о возможных обстрелах. Услышав приближение снарядов, я остановил машину. Ребята успели выскочить и спрятаться в укрытие. А я прятал машину, ибо если бы в нее попал снаряд, то беды было бы гораздо больше – там были боеприпасы. Потом выскочил из машины, бежал и не добежал где-то 2-3 метра до землянки. Упал. Сначала не понимал, что произошло. Пытался встать, но не получается. Вернулся обратно и увидел, что ноги уже нет. За считанные секунды я подумал, если люди живут без ноги, то и я смогу. Пытался встать на руки, но увидел, что одна рука повреждена. Вокруг много крови. Подумал, что обойдется переломом. Ко мне подбежали ребята как раз тогда, когда я хотел сделать себе укол. Я терял сознание. Почувствовал, как начало печь лицо. Не мог говорить – только мимика и непонятные звуки. Мне сделали обезболивание, а далее мало что помню", - описывает военный пережитое.
В санчасти под обстрелами "Градов" врачи сделали ему ампутацию. Их он называет настоящими героями. Справились с 50 ранеными, имея обезбаливающее, "зеленку" и бинты и прочее минимальное медобеспечение. Среди раненых были и те ребята, которым удалось выскочить из машины. Один из них из-за попадания в голову осколка не слышит на одно ухо, другой до сих пор лечится в Одесском госпитале, а еще одного уже выписали. Жена Андрея узнала о его ранении только на третий день после того, как он не отвечал на ее звонки. То ли нарочно, то ли случайно выкинул телефон в какую-то посудину с водой. Никто, кроме некоторых друзей, не знал, что Андрей воюет на востоке в "горячей точке". Жена узнала об этом в военкомате.
"После операции я и другие раненые еще четверо суток ждали, когда нас вывезут. В последнюю ночь перед выездом я лежал под капельницей. Обстрелы продолжались, и залетела ракета, упав за 1.5-2 м от меня. Это была ночь, а она искрит. На то время я понял, что жизнь уже закончилась. Закрыв лицо руками, просил не знаю кого, чтобы это было безболезненно и недолго. Тогда я еще раз попрощался с жизнью. Почему-то так случилось, что она не сдетонировала. Прибежали врачи, потушили ее и перенесли меня в другое здание. Той ночью нас наконец начали вывозить, но с нарушением всяких правил транспортировки раненых. Насыпью погрузили по 30 человек в машину. Ехали без оружия с белым флагом, но нас все равно обстреливали. Однако уже не было страха, зато насмехался и говорил про себя: "Как бы вы не стреляли, а мы все равно доедем". Наверное, это случилось после той ракеты. Бог дал знак, что жизнь на этом не закончится, и надо жить дальше. И тот случай добавил мне каких-то сил. На вертолете нас доставили в Харьков, а потом в Львов".
Ели змей и пили воду из лужи: будни военных из заблокированных бригад
Андрей научился ценить жизнь и бороться за нее, научился не бояться и готов переступать через каменистые препятствия, лишь бы достичь цели: "После операции понял, что в жизни можно получать удовольствие даже от таких мелочей как способность ступать собственными ногами. Конечно, полноценный человек этого не ценит. Хочу достичь чего-то такого, чтобы быть примером не только для близких, но и для ребят-солдат, которые теряют надежду. Хочу показать, что жизнь на разных этапах и неважно – инвалид ты или нет – ты можешь достигать своей цели. Всякие негативные мысли я стараюсь отталкивать".
А как ты их преодолеваешь?
Стараюсь думать о жене и детях. Думаю о том, чего еще не достиг и что еще надо сделать. Я боюсь сломаться. Нельзя зарекаться, что я сильный и меня не сломать. Но буду делать все возможное, чтобы быть примером. Убеждаю себя, что эта гадость не сломает мой дух. Потому что если сломаюсь, то будет стыдно смотреть в глаза людям, которые тебя поддерживали.
Но все же имеют какую-то слабинку и иногда надо просто научиться прощать, в том числе и себе?
Да имеют, но с слабинками тяжело бороться. Конечно, я прощаю тебя, но мне больно, когда делаю что-то не так. Даже если не подумав что-то скажу и тем сделаю неприятное человеку, то потом корю себя.
А когда у тебя украли деньги с карточки, это тебя не сломило? Ты не разочаровался в людях?
Абсолютно нет. Все, что происходит, идет к лучшему. Да конечно, неприятно, что так произошло. Мне стыдно перед теми людьми, которые собирали деньги, а я не позаботился об их безопасности. Воры есть везде, но у каждого есть какая-то мораль. Не думаю, что вор, который себя хоть немного уважает, украдет деньги на лечение. Если он такой профессиональный вор, то пусть бы отбирал у тех, кто сам наживается на коррупции. А те мошенники, которые сняли с моей карточки деньги, - это даже не воры, а гнилые люди, которые не уважают ни себя, ни другого. Их надо изолировать. Сейчас никакой обиды на них не держу. Если бы пришлось встретить того вора, я просто хотел бы посмотреть ему в глаза. По ним можно многое прочитать и глазами можно многое сказать. Удастся ли вернуть деньги, непонятно. Дело продолжается. В течение месяца ее передавали из Львовской области в Житомирскую. Кажется, даже почтовыми голубями можно было быстрее переслать. Несмотря на такую скорость рассмотрения, надо прожить 2-3 жизни, пока его раскроют. Ссориться с банком, из которого украли деньги, не является целью моей жизни. На первом плане – восстановление руки.
Ты говоришь, что хочешь достичь чего-то такого, чтобы быть примером. Ты уже ставишь перед собой какие-то цели?
Хотел бы попробовать себя в спорте. Это будет фехтование или стрельба. Перед тем пообщаюсь с тренером, чтобы понять, способный ли я к этому, то будет пустая трата времени. Помню, когда в школе в письме тайных желаний я отметил, что хотел бы заниматься шахматами и стать известным. Желание в какой-то степени сбылось, но жаль, что такой ценой. Так бывает, что наши желания и цели сбываются, только не таким путем, как мы хотим. Когда-то меня интересовало, как живут инвалиды. Получил ответ. Сейчас говорю, что некоторые вопросы не надо задавать. Поскольку можешь очень тяжелой ценой получить ответ. Но с другой стороны, может, ты поэтому задаешь себе такие вопросы, потому что когда получишь на них ответ. Все связано. Книга жизни написана еще перед рождением человека. Есть такие люди, которые не почувствуют, пока сами не попробуют. В большой степени все зависит от самих людей.
А что тебе сейчас приносит наибольшую радость?
Есть много таких вещей и трудно что-то выделить. Я радостный по жизни. Люблю приносить радость жене. Приятно на душе, когда вижу задор в детских глазах. Этим просто жить можно. Вообще я всегда стараюсь в трудностях искать выход.
Дома Андрея ждут жена, две дочери – 10-летняя Анастасия и 13-летняя Валерия, а еще – собака породы хаски. Его он называет сыном. Упоминание о них возвращает ему улыбку и по глазам видно, как он рисует в воображении картины домашнего уюта. Хоть и без ноги и с раненой рукой, он первым пропускает при входе в помещение и вновь уверенно садится за руль автомобиля. Своими жестами он показывает, что война его не сломала, а научила сильнее держаться за жизнь и наслаждаться ее вкусом.
