Волонтеры (Благотворительного фонда "Открытые глаза" - ред.) вместе с компанией "Софт-серв" передали для твоей бригады уже пятый беспилотник. На сколько такая техника помогает в зоне АТО?
Мы имеем шанс превратить эту войну в войну силы и технологии. С помощью беспилотников, во время разведывательного полета, мы можем увидеть как открытую, так и скрытую технику врага, оценить его позиции, расстояние, на котором находится эта техника. Беспилотник упрощает нашу работу и развязывает руки нашей разведке. Но наши войска еще не имеют достаточного оснащения, чтобы обнаруживать вражеские беспилотники. Поэтому на нашей территории сбитые беспилотники скорее случайностями.
Если учесть, что нас война застала врасплох, мы не были готовы, то сейчас мы значительно выросли в этом деле. А как ты оцениваешь уровень подготовки украинской армии?
От 0 до 3 уже дошло. По пятибалльной шкале. Тройка – это много. Ведь у нас не было ни хорошей подготовки, ни нормальных людей в армии. На сегодня мы уже сказали "А", то надо дальше говорить по алфавиту. Сейчас есть очень много солдат, которые уже ориентируются в ситуации, могут передать знания. Также есть много идейных. Но армия и в дальнейшем остается "бумажной". Мне трудно оценивать, потому что я, через некоторые несовершенства армии, имею больше работы. Но также могу оценить как историк, как бы сбоку. И я вижу, что позитивное движение есть. Или мы будем сдерживать движение, ускорять, – это другой вопрос. В любом случае, это уже не тот уровень, что был в прошлом году.
"На передовой спектр всех проблем значительно сужается"
Как ты попал в ВСУ?
Мне пришла повестка, и я пошел. Вообще, третья волна мобилизации, – это, скорее, люди с позитивным отношением к службе и пониманием, но добровольцев в этой волне меньше, чем было изначально.
Какие первые впечатления были от армии?
Ужасные. Положительного на первых порах в армии нет ничего. Я закончил военную кафедру, но мое представление об армии полностью отличалось от того, что есть на самом деле. Имею очень серьезные замечания к словам Петра Порошенко относительно того, будто армия является социальным лифтом. Она еще не является таким лифтом. В армии нет хороших возможностей развиваться вверх. Но, с другой стороны, сейчас происходит набор военнослужащих нового поколения, с которыми можно будет делать следующий шаг реформ. Однако, в этом деле нас учит жизнь. Так, приглашают военных из других стран, чтобы нас учили. И военный который не видел реальной войны, хорошо не расскажет, не объяснит, правильных советов не даст.
Или сейчас происходит нормальная подготовка мобилизованных, перед отправкой в АТО?
Очень не повезло первой и второй волны мобилизации. Тогда ребят отправляли на восток через неделю "учений". Однако и нынешней подготовке я еще нормальной назвать не могу. Ведь за два месяца, что нас учили, с нами не было профессиональных военных, которые бы нам передали опыт.
Повлияло ли на твою армейскую подготовку то, что ты пластун?
Однозначно – Пласт помог. Речь идет не только о физической подготовке. Пребывания на новом месте, понимание логики, последовательности развития событий – эти умения и восприятия благодаря пласта. Мой курень "Орден железной остроги" пытался пропагандировать самообучение в военной службе. Нас за это критиковала диаспора, мол, нет потребности в такой подготовке, Украина защищена Меморандумом о гарантиях безопасности, кто "хочет играть в армию", могут иди в "украинской советской армии". Затем, в связи с событиями, извинились. Кстати, вот слово "советская" никуда не исчезло. Какие-то формальности – украинские, а мозг – советский. Но сейчас понемногу начинает меняться. Уже видно людей, которые хотят это менять.
А что уже изменилось?
Логика принятия решений, уважение к человеческой жизни. Такого: "командир приказал, потому что он так решил, и без обсуждений", сейчас становится меньше. Военные могут со мной не согласиться, ибо они это переживают, но движение в положительную сторону есть.
К чему нужно быть готовым мобилизованным в первую очередь?
Есть пять стадий принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. То есть, это пришло – пусть будет. Стоит это воспринимать, как новые возможности для собственного роста. Человек, который прошел армию, успешно или неуспешно, в будущем будет принимать решения более взвешенно, спокойно. Также, это неизбежно. Каждый в душе уже осознал, что повестка может прийти в любое время. Я со своей женой договорился, что когда придет повестка, я пойду служить.
У тебя двое детей, как далось такое решение?
Это еще одна причина, почему я ушел. Что я им сказал бы, если бы получил повестку и не пошел? Дети боятся, грустят. Жена с родителями, когда не знают куда я еду, нагнетают тривого, а дети это чувствуют. Вот у меня в бригаде есть несколько бойцов, которые каждый вечер должны позвонить домой и провести сеанс психотерапии, успокоения.
Тарас Гривул. Фото: Петр Задорожный
По моим наблюдениям, некоторые военные рассказывают о том, какой ужас творится в армии и как это все сложно. А другие говорят, наоборот, что все немного меняется и все более-менее нормально сейчас...
На передовой, к счастью, какие-то вещи теряют острое значение. Весь широкий спектр проблем сужается до "живу-не живу". Все остальное – потом, когда вернемся к нормальной жизни.
Как бы проблематика не сужалась, люди все разные. И реагируют по-разному...
Например, если человек пьет в мирной жизни, то на войне она найдет больше поводов и возможностей для этого. Несколько месяцев на передовой без отдыха – люди измучиваются. Если кто-то находит какую-то интеллектуальную работу для себя, он имеет возможность переключиться и не заниматься пьянством. С другой стороны, – а что делать с человеком, который пьет?
Наказывать. Ведь он нее зависит не только ее жизнь.
Даже сейчас, при упрощенной системе наказания за выпивку, бумажная волокита занимает очень много времени. На уровне подразделения эту проблему не решишь. Гауптвахты, как таковой, нет, дисциплинарного батальона не существует, военная служба правопорядка не действует. На передовую все это не доезжает. Единственное наказание, которое могло бы повлиять – финансовое. Но в целом, любой человек понимает – "накосячив" – придется отвечать.
"Мы сами позволяем оккупантам наглеть"
Как ты относишься к возможности блокады Донбасса?
Это нужно. В определенной степени ее спровоцировало, например, передвижение на оккупированные территории фур с различным наполнением. История с вагонами, в которых были дрова для оккупированных территорий. От экономической блокады пострадают люди, но так быстрее появится результат. Это заставит руководителей тех регионов скорее идти на уступки. Ведь мы сами даем им возможность наглеть.
А какие сейчас настроения у местного населения Донбасса?
Целенаправленной проукраинской политики там нет. Министерство информации там не существует. Мы пытались перед 9 мая заниматься поширеням символики мака. И на самом деле должен же быть кто-то, кто бы занимался такой деятельностью от начала до конца. Информационно Украина на тех территориях мало присутствовала. Но я помню, как в декабре в Лисичанск начали возвращаться люди. Кто-то мог купить блок сигарет и отдать нам, просили не отходить. Но негатива все равно много. Мы не сработаем так, чтобы убедить всех в свою пользу. Это работа власти. Если население какого-нибудь села видит поезда, которые курсируют по нашей территории на оккупированную и наоборот, они же не увидят изменений. Сейчас там люди становятся смелее, свободнее проявляют украинскую позицию. Но те, у кого родственники с другой стороны, как минимум, нейтрально относятся к Украине и нашей власти. Таких людей тоже нужно убеждать, с ними нужно работать. Все равно нам придется управлять той территорией. А как это сделать, если мы не уменьшаем воздействия той стороны.
"Проблемы Майдана и войны рано или поздно вылезут вместе"
Как по твоему мнению должен происходить процесс адаптации военных, которые возвращаются с АТО? Ведь кто-то может самостоятельно справиться с эмоциями и воспоминаниями, а кто-то, опять же, начинает пить.
Я имею семью, работу, имею к чему возвращаться. Некоторым нет до чего или кого. До скучного, неадреналінового жизни? А напиться легче. И не помнить. У нас же психологи и психотерапевты сами должны напрашиваться, чтобы их допустили к работе с военными. Случаются определенные явления, которые проще опередить, наладить первый контакт, который потом поможет. Который настроит военного на работу с психологом. Наш батальон имел возможность работать с психологами перед отъездом на Донбасс. По крайней мере, первое знакомство состоялось. Для адаптации военнослужащего к мирной жизни большое значение имеет общество, семья, государство. Но с семьей, например, также должен работать психолог. Научить как правильно себя вести, как правильно говорить с бойцом. Государство должно социально адаптировать таких людей. Даже элементарно – после демобилизации обеспечить месяц отдыха. По закону должны демобилизировать за 10 дней до того, как пройдет год со времени мобилизации. Хорошо, если так будет. Но отпуска никто не даст, придется сразу выходить на работу. А вдруг какими-то флэшбеками накроет?
Тарас Гривул. Фото: Андрей Поликовский / iPress.ua
Наверное, общество не осознает и, соответственно, не готово к "поствоенного синдрома".
Замалчивание проблемы не приводит к ее решению. Однозначно, будут моменты, в которых чиновники пострадают за свою деятельность. Это лишь вопрос времени. Нерешенные проблемы Майдана добавляют масла в огонь. Так, они відтермінувалися через войну. Но вылезут все вместе.
Как война повлияла на твое творчество?
Играть на бандуре нет возможности. Хотя, мысли вернуться к инструменту есть. Хочу написать новые песни, стихи положить на музыку. Если есть возможность, необходимо заниматься. Сейчас я такой возможности не имею.
На сколько вообще музыка важна во время войны и как она может влиять на состояние бойцов?
Музыка очень важна. Опять же – при возможности, которую нужно создавать. Собраться, попеть – это психологическая разгрузка. Конечно, проблема еще в репертуаре, – он часто русскоговорящий. Такие вещи нужно заменять, решать этот вопрос. Но, наверное, это можно сделать в мирное время. Вот, например, в Советском союзе действовала целая школа пропагандистов, писала произведения для военных Советской армии. А у нас такого нет вообще. Концерт – это одно, а то, чтобы люди собрались и попели – это другое. Но это очень-очень надо.
