Азбука взаимопонимания, или что общего между украинцами и русскими

База "Самообороны" возле Майдана. Вход только по пропускам.

— Вы кто такая и что здесь делаете? — спрашивает человек в форме.

— Я документальный фотограф. Снимаю проект про Майдан…

— Паспорт ваш покажите, пожалуйста.

Пока достаю паспорт, продолжаю рассказывать:

— У меня такая идея — я прошу всех участников событий на Майдане, тех, кто живет здесь в палатках или жил раньше, вспомнить одно слово, которое было бы одинаковым в украинском и русском языках. Затем мы вместе думаем, как можно это слово показать. Ну, знаете, как для детей: вот это стол, вот это стул… И потом делаем портрет человека с тем, что это слово олицетворяет. Получается «Азбука общих слов»…

— Я вижу у вас русский паспорт, а какие еще документы есть?

— Еще есть загранпаспорт.

— Понятно. Идите заниматься своей документалистикой в другое место. Чтобы я вас здесь больше не видел!

— Очень жаль, а почему?

— Я с вами на вашем иностранном языке без акцента разговариваю! — Это последнее, что я успеваю узнать, перед тем как дверь передо мной захлопывается.

— А сколько букв алфавита осталось в вашем проекте? Сколько еще людей надо? — спрашивает вечером того же дня боец «Самообороны», которому завтра предстоит уехать с остальными на 20 дней на тренировочную базу под Киев.

— Да много еще, целых девять. Вот не знаю, где их найти.

— Здесь у сцены можно сделать объявление. Ну, знаете, по громкой связи. Они всякие принимают: кто кого разыскивает, где собраться надо. Давайте сделаем объявление, что вам нужны люди для такого проекта. Пусть поучаствует как можно больше народу, вы это потом опубликуете — может быть, люди в России увидят и войны не будет. А то у меня дочка дома маленькая…

 

Почему буквы не все

 

В этом проекте представлены все буквы алфавита, которые есть в обоих языках. Но пропущены по четыре буквы, которые есть только в одном из языков. Это понятно: автора интересовали одинаковые слова, начинающиеся, соответственно, с одинаковых букв. Из украинского алфавита не вошли такие буквы: «ґ» (звучит как обычное русское «г», тогда как украинское «г» обозначает всем известный гортанный или заднеязычный фрикативный звук), «є» (звучит точно как русское «е», а украинское «е» — звучит как «э»), «і» (звучит как русское «и», тогда как украинское «и» – это русское «ы») и «ї » (красивый длительный звук, похожий на сочетание «йи»). А в украинском языке в свою очередь отсутствуют четыре буквы, которые есть в русском: «ё», «ъ», «ы» и «э».

А

Ангел

Юля, 18 лет, Львов, программист. На Майдане с января 2014 года.

Юля берет соломенного ангела, прикрепленного к надписи «Вишиванки»:

— Вот у нас есть свой ангел, только я не знаю, откуда он, кто-то принес.

— А что такое «вишиванки»?

— Не вишиванки, а вышиванки: ваша буква «и» читается как «ы». А вышиванки — это такие, ну… рубашки, вышиванки.

— В украинском нет такого слова «ангел», есть  «янгол»!  — недовольно комментирует один из бойцов, до этого увлеченно смотревший телевизор.

— Да есть такое слово, вот молитвы читают, там всегда «ангел», и говорят еще: «ангел-хоронитель»! Давай я с ангелом сфотографируюсь!

Б

Бабуся

Дмитрий, 29 лет, сантехник, Виноградов. На Майдане с ноября 2013 года.

— В Закарпатье свой язык, у нас слова другие, не как в украинском и не как в русском. И даже время свое собственное! А вообще я не знаю никаких слов! Дрова! Нет, с дровами не хочу! О! Вот бабушка. Бабушка, иди сюда! Сфотографируй меня с бабусей! Это бабушка Кристина, герой кухни Майдана! Она знаешь сколько человек кормила? Бывало, и по шесть тысяч в день! А я ей всю дорогу с ноября дрова колол, каждый день, хотя не только ей. Вот один раз я раненого офицера спас, а другой раз Юлю Тимошенко до сцены вел…

В

Вода

Марьяна, 29 лет, психолог, Киев. Участвовала во всех событиях на Майдане с ноября 2013 года.

— Я придумала: слово «вода» пишется совершенно одинаково, звучит тоже! Давай я сейчас сделаю как коромысло такое — повесим с каждой стороны по бутылке с водой, и будет как будто я воду несу. Мы ее как раз в этих бутылках и приносим. У нас тут рядом… не колодец, а что-то вроде скважины, там чистая вода питьевая, и весь Майдан оттуда пьет, так что с водой здесь никогда никаких проблем не было с самого начала, как я пришла помогать готовить на кухне. Кстати, так с тех пор и прихожу каждый день.

Г

Граната

Андрей, 38 лет, предприниматель, Кременчуг. На Майдане с конца февраля 2014 года.

— У меня ужасно болит зуб, не знаю, что делать. Вот, кстати, слово «зуб» отлично подходит, только как его сфотографировать? Открыть рот? Будет как-то страшно, надо еще подумать… С гранатой, наверное, уже фотографировались? Слово «граната» тоже одно и то же в украинском и в русском. Давай лучше с гранатой! Она даже и на гранату не похожа, больше на хлопушку, самодельная — у нас тут есть умельцы такие мастерить. Пусть я на фотографии «злобным бандеровцем» получусь.

Д

Дерево

Олександра, 25 лет, программист, Киев. На Майдане начала появляться с конца ноября 2013 года.

— Раньше у нас стояла своя палатка на Майдане, но она сгорела. Недавно поставили новую, но в основном наша сотня тут расквартирована, в административном здании. Нам разрешили занять некоторые помещения, но сотрудники сюда тоже на работу каждый день приходят. Вот этому дереву повезло намного больше, чем многим из нас. Революцию оно пережило, а нам еще один урок о том, что беспокоиться надо не только о себе.

Е

Евро

Виталий, 37 лет, строитель, Одесса. На Майдане с января 2014 года.

— Евро — это слово, которое во всех смыслах подходит. И пишется одинаково, и слышится одинаково, но самое главное: это же была изначальная, исходная идея Майдана, то, с чего все начиналось — евроинтеграция. А теперь идея другая. Какая? Иди снаружи на палатке прочитай. Только там по-украински написано.

Ж

Жертва

Нэлли, 28 лет, импресарио, Ромны. На Майдане с января 2014 года.

— Это самые страшные сто метров в Украине теперь — по улице Институтской, здесь столько людей погибло от снайперов, во время штурмов… находиться здесь спокойно просто невозможно. Вот даже, видишь, переименовали улицу в Героев Небесной Сотни. Все мои друзья, с кем мы вместе были в феврале, простые люди, не «Самооборона», больше сюда не приходят — не могут. Не могут видеть, как туристы фотографируются здесь с баррикадами, с фотографиями погибших, они просто не могут это пережить, у них тут люди на глазах умирали. А один мой друг рассказал всю правду в интервью, как погибли те, у кого не было ни оружия, ни бронежилетов, как было на самом деле, так его теперь ищут…

З

Земля

Сергей, 43 года, актер, Петербург. На Майдане с 10 декабря 2014 года.

— Знаешь, сколько про меня в России газеты писали? И в интернете? Одни сплошные враки — что мне заплатили, что я тут с бандеровцами, даже читать не хочу всю эту ерунду. Сколько можно? Давай я вот лучше возьму лопату и тут вокруг дерева вскопаю. Земля — хорошее слово, мне нравится.

Земля — она одна на всех, что ее делить? Нет никакого смысла.

И

Икона, iкона

Надя, 57 лет, заместитель руководителя фермерского хозяйства, Ровно. На Майдане с января 2014 года.

— «Икона» пишется у вас по-другому, хотя звучит одинаково, но, может, все равно подойдет? Эти иконы здесь повесили батюшки, жили у нас в январе, молились каждый день — за Майдан и за всех нас. Николай и Саша их звали, такие хорошие! Но сейчас уже уехали, конечно, а иконы оставили. Народ быстро сменяется, в феврале у нас в палатке человек по сорок ночевали.

Й

Йод

Ольга, 25 лет, ветеринар, Киев. На Майдане с 24 декабря 2013 года.

— Я шла на Майдан волонтером к медикам — инструменты мыть, а в итоге пришлось даже и людей шить. Перед этим очень боялась, что не смогу во время оказания помощи отключить эмоции, буду сопереживать. Но режим «врач» включился сам собой. И когда приходилось шить только под местной анестезией, просто просила: «Потерпи, осталось еще два шва». Эти карманы на футболке пришила прямо на себе, хирургическими нитками, потому что неудобно: пока из рюкзака что-то достанешь, уже пора бежать на другой конец баррикады. А что касается йода, то слово хорошее, но вообще-то йодом мы не пользовались почти, потому что йод для ссадин, а у нас пулевые и осколочные раны. Вместо йода использовали бетадин — повидон-йод. Им можно и такие повреждения обрабатывать.

К

Каска

Василий, 57 лет, художник-иллюстратор, Умань. На Майдане с 26 декабря 2013 года.

— Здесь много художников и тогда было, и сейчас люди приносят нам свои щиты и каски, а мы их украшаем, рисуем на них, иногда что сами хотим, иногда что люди просят. Сейчас работы на много дней вперед, еле справляемся. Часто заказывают ангелов рисовать: если каска с таким оберегом, то в бою она защищает. Несколько человек рассказывали, что чувствуют, как от них недоброе отводит. Еще, если хочешь, можешь написать, что у меня российское гражданство.

Л

Лампа

Богдан, 24 года, Львов. На Майдане с декабря 2013 года.

М

Маска

Игорь, 21 год, продавец-консультант, Броворы. На Майдане с 16 февраля 2014 года.

Н

Народ

Павел, 33 года, капитан клуба традиционных лучников, Луцк. На Майдане с 12 декабря 2013 года.

— Видишь пепел? Вот на этом самом месте стояла наша палатка, которую потом сожгли. Здесь мы защищали баррикаду, много часов подряд, последний раз я был в «родном доме» незадолго до того, как он загорелся, — упал поспать на полчаса, а потом снова начался штурм. Люди, с которыми мы здесь бок о бок сражались, — это не друзья, не знакомые, это самая настоящая семья. Знаешь, как мы говорили? «Когда все кончится, приезжай в гости!» Не «если», а «когда». А слово «народ» я выбрал, потому что все это мы делали для народа, для всех тех людей, которые тут гуляют, фотографируются, для тех, кто не был здесь тогда и, может, никогда и не будет.

О

Оберег

Степа, 17 лет, учился в интернате в Новояворивске Львовской области. На Майдане с декабря 2013 года.

— Один крест мне дал лучший друг, перед тем как штурм на Грушевского был. Он так и сказал: «Будет штурм» — и отдал мне его. Меня закрыли, не хотели пускать, когда все началось, но я все равно вырвался. А второй крест женщины дали, когда на Институтской в людей снайперы стреляли, — чтобы хранил меня. И правда, оберег. Вот с тех пор ношу два.

П

Помидор

Николай, 28 лет («А что, не похоже?»), охранник, Свалява. На Майдане с 1 марта 2014 года.

— Вот это у нас домашние помидорчики, огурчики, все люди сами присылают нам в помощь. Вот эти, кажется, из Львова пришли, из разных мест, в общем, продукты поступают, кто что может.

Р

Ротация

Юрий, 26 лет, футболист, Хмельник. На Майдане с 1 марта 2014 года.

— Я приехал сюда недавно, уже после февральских событий. Вообще, весь Майдан проходит под словом «ротация». Одни приезжают, другие уезжают, не все же люди могут здесь месяцами находиться: у кого-то дети, у кого-то работа. У меня вот ребенок в больнице был, порок сердца, никак не мог раньше приехать. Еще у меня есть несколько шрамов — на букву «ш» как раз подойдет.

С

Свобода

Василий, 49 лет, строитель, Ровно. На Майдане с 24 ноября 2013 года.

— Для меня свобода — это когда никто не указывает тебе, что делать. Свобода — это простор, вот как наш Днепр. А что ты меня все хочешь в лесу сфотографировать? Чтобы потом написать, что дикие бандеровцы по лесам скачут?

Т

Телефон

Снежана, 19 лет, официантка, Прилуки. На Майдане с ноября 2013 года.

У

Украина, Україна

Юрий, 58 лет, бизнесмен, Запорожье. На Майдане с ноября 2013 года.

— Ну, если делать азбуку тут на Майдане, то нужна Украина обязательно. Как же без нее? Знаешь что, а Украина — она вот прямо здесь. Все эти наши палатки, площадь — все вместе это и есть Украина. Сфотографируй меня на фоне палаток, и так, чтобы ангел попал обязательно, это, кажется, Архангел Михаил.

Ф

Фашизм

Иван, 48 лет, слесарь-электрик, Львов — Киев — Москва. На Майдане с 2 декабря 2013 года.

— Во время штурма Мариинского я лежал избитый, в 50 метрах наступали беркутовцы, а надо мной две женщины кричали: «Не добивайте его, фашисты!» Я это очень запомнил — что они не испугались и защищали меня. И слово «фашизм» тогда врезалось в сознание. Многое из того, что здесь происходило, можно назвать «фашизм», — если посмотреть на сгоревшее здание Профсоюзов и осознать, сколько невинных людей здесь перебили за все время с декабря. Конечно, «фашизм» применительно к Майдану может быть понят двояко, особенно сейчас, но я уверен, что люди разумные все правильно поймут.

Х

Xлеб, хлiб

Виталий, 22 года, тренер по фитнесу, Киев. На Майдане с декабря 2013 года.

— Хлеб и в украинском, и в русском одно и то же слово!

— Но пишется же «хлiб», а слышится как «хлиб».

— Да, но слово-то одно и то же.

Ц

Центр

Мария, 28 лет, кузнец и сварщик, Киев. На Майдан приходит с декабря 2013 года.

— Десятка — это центр. Очки считаются по кругам: чем ближе к центру, тем лучше. Мой инструктор по стрельбе говорит, что эта мишень — очень хороший результат. Я начала учиться стрелять после всех событий декабря — февраля. Считаю, что личное оружие — воплощение одного из базовых прав человека, права на защиту от диктатуры. Культура владения оружием воспитывает вежливую нацию, а человек, который законно владеет легализованным оружием, воплощает идею защиты.

Ч

Чупакабра

Вова, 35 лет, мастер по ремонту, Одесская область. На Майдане с марта 2014 года.

— Чупакабра — это такой зверь, про которого все слышали, но никто его не видел. Вот как Чупа. Мы до того как сюда приехать, принимали участие в одесском Майдане — Ч упа там всех грызла, так что она настоящий ветеран Майдана.

Ш

Шина

Андрей, 22 года, менеджер, Ровно. На Майдане с января 2014 года.

Щ

Щит

Костя, 21 год, мотоциклист, Здолбунов. На Майдане с 21 января 2014 года.

— Эти щиты мы у «Беркута» отобрали. Часть отобрали, а другие они сами побросали. Но беркутовский щит некрасивый, поэтому я отнес художникам, чтобы они его украсили.

Ь

В украинском языке, как и в русском, ни одно слово не начинается с мягкого знака. В течение полутора недель разные обитатели Майдана пытались вспомнить общие слова, которые бы на него оканчивались.

— Я придумал, я придумал! Копоть.

— Ты дурак, копоть по-украински — кiптява!

— Может, огонь?

— По-украински — вогонь, разница в одну букву!

— Боль?

— Бiль.

— Руль?

— Кермо.

— Неужели, кроме «смерть», ни одного другого нет?

Ю

Юшка

Илья, 28 лет, программист, Киев. На Майдан начал ходить с 28 ноября 2013 года.

— Большинство киевлян делали кто что мог, получалось, что практически все подряд: и на баррикадах дежурили, и продукты носили, и готовили, и дрова кололи. У меня получилось точно так же. Когда не дежурил, помогал на кухне готовить: тут недалеко была одна из основных кухонь Майдана — большие котлы, здесь варили чай, каши, супы. Юшку тоже часто делали и всегда раздавали в пластиковых стаканчиках.

Я

Язык

Оксана, 19 лет, студентка, Ивано-Франковск. На Майдане с февраля 2014 года.

— Я на вступительных экзаменах написала сочинение по-русски лучше, чем по-украински. По русскому набрала 10 баллов из 20, а по украинскому — 9 из 23. Так что я по-русски хорошо говорю — может быть, стану учителем русского языка потом, почему нет? По-русски и по-украински «язык» разное значение имеет. Ну, в том смысле, что язык как речь — это мова, а язык, что во рту, ну, он так язык и есть, совершенно одинаковый.

Фото: Яна Романова

Источник: rusrep.ru