Редакция сознательно не разглашает места дислокации подразделения и имена военнослужащих, которые к нам обратились.
Речь идет о том, что руководство батальона игнорирует элементарные просьбы бойцов о подкреплении или предоставлении инженерной техники для укрепления их позиций.
"Я обращался к своему командованию, к командиру батальона даже в письменной форме. У нас батальон львовский, на Львовщине первая волна мобилизации уже миновала, но к нам пополнение не пришло ни одного - "пшик". У нас совсем не хватает людей", - рассказал боец батальона.
Ребята рассказывают, что их позиции расположены всего лишь в 2 км от ближайших позиций террористов. Если боевики решат атаковать - у подразделения не хватит сил отбить атаку.
"У нас фланги не прикрыты и ребята понимают, что если начнется бой, то все будем, как смертники. Те, что стоят на позициях позади нас, шутят, что они за нас отомстят".
"Технику не дают, потому что ее могут обстрелять"
Бойцы возмущены тем, что командование больше переживает за технику, чем за жизни солдат.
"Нам, например, на несколько часов нужен был экскаватор, чтобы выкопать окопы. Мне официально заявил и командир батальона, и его заместитель: "Не будет вам никакой инженерной техники!" А та инженерная техника в 30 км от нас копает окопы, как должно быть. Вчера мне комбат прямо сказал: "У вас ее не будет, потому что на ваших позициях ее могут обстрелять, а техникой ради этого рисковать нельзя". То есть для них люди менее важны, чем техника", - рассказал один из солдат 3-го батальона.
Командир отделения отметил, что подавал рапорт, подписанный командиром роты, на имя командира батальона майора Дембицкого.
"Два дня назад говорил с его заместителем по боевой подготовке, также майором, правда, фамилии не помню. Как раз он нам сказал, что инженерную технику мы не получим: "Как хотите, так и копайте" - услышали бойцы в ответ на свою просьбу дать экскаватор.
Бойцы отмечают, что после отпуска они уже находятся на этих позициях почти 2 месяца, а о них вспомнили только на 50-й день: "стали какие-то ящики подвозить, чтобы делать укрепления".
Привезли пулемет, но без пулеметных лент! То есть, им стрелять можно, вставляя только по одному патрону.
"Мы обратились, чтобы нам привезли пулемет. На днях привезли пулемет. Можете себе представить, привезли пулемет, но без пулеметных лент! То есть, им стрелять можно, вставляя только по одному патрону - как из винтовки 80-го года выпуска. Мы обращались к своему командованию, а они нам говорят, что в других пулеметах так же мало лент, что хватит не больше, чем на минуту стрельбы, поэтому нам ничем помочь не смогут", - рассказывают бойцы свои разговоры с командованием.
Отметим, что 3-й батальон территориальной обороны Львовщины относится к 24-й отдельной механизированной бригаде.
Когда меня спрашивают, вернусь ли я на фронт, я спрашиваю: "А разве война уже закончилась?"
"Мы принадлежим к 24-й бригаде и здесь, я не знаю, то ли наш командир батальона не доводит информацию высшему начальству, потому что боится, складывается впечатление, что и 24-той на нас "наплевать", потому что мы, вроде, не их, а только к ним "приписаны".
"Командование не делает ничего для того, чтобы удержать позицию"
Боец рассказывает, что 24-я бригада сейчас стоит недалеко от них.
"Мы стоим немного позади них, но как раз то подразделение, где я нахожусь сейчас, стоит так, что враг сразу перед нами - позиции террористов от нас на расстоянии 2 км. Перед нами поставили задачу - проверка на блокпосту и в случае нападения, отражать это нападение. Но теми силами, которые здесь мы имеем, даже отбить элементарную атаку, я не знаю, удастся ли нам. То есть, 5 минут, максимум, 10 минут мы продержаться сможем. Но это максимум!", - отмечает мужчина.
Командование, в свою очередь, уверяет, что в случае атаки врага, остальные подразделения, которые дислоцируются в этом районе придут на помощь.
"Суть не в том, что они не смогут подтянуться и даже не в том, сколько мы сможем продержаться, суть в том, что не делается ничего для того, чтобы удержать эту позицию. У меня складывается такое впечатление, что все делается для того, чтобы эту позицию сдать, как сдали Дебальцево. Ибо если таки будет какая-то атака, мы останемся отрезанными от всех! А командование, чтобы этого не допустить, даже пальцами не шевелит", - бьют тревогу бойцы.
Источник: ednist.info
"50 дней мы добиваемся того, чтобы нам дали еще хотя бы 15 человек, а нам даже после мобилизации не могут этого организовать. Например, когда надо перекрыть места, где, вероятно, ходят диверсионные группы, а у нас для этого нет людей".
Суть не в том, что они не смогут подтянуться и даже не в том, сколько мы сможем продержаться, суть в том, что не делается ничего для того, чтобы удержать эту позицию!
Боец рассказывает, что он, как командир отделения, официально писал рапорт командиру батальона о том, что нуждается в подкреплении.
"Рапорт подписал мой командир. Правда, я его передал из рук в руки, поэтому не удивлюсь, если этот рапорт нигде не зафиксирован и уже где-то полетел по ветру. Ответ был один: "Откуда я тебе возьму пехоту?" Ну, неужели, наши командиры, в подчинении 24-й бригады, не докладывают вышестоящему командованию? То ли высшее командование нас игнорирует?", - спрашивает солдат.
Он рассказывает, что командование батальона в течение двух месяцев всего несколько раз появлялось на позициях воинов, так же, как и офицеры штаба.
"Они только отчитались, что того нет, этого нет и "Будьте здоровы!".
"Комбат и замкомбата приезжали, но по сути ничего не сделали. Начальника штаба вообще никто не видел, хотя именно он является "папой" и "мамой" батальона", - отмечает мужчина.
"Нам приказали выполнять задание. Но задачу - не сказали"
Воины вернулись на передовые позиции в Луганской области в начале февраля, хотя четких заданий командование перед ними так и не поставило.
"Сначала нам сказали чуть ли не стоять на смерть, что мы со своего места не имеем права никуда сдвинуться. Потом тем, кто стоит чуть дальше за нами сказали, что они имеют право подтянуться немного к нам. Затем командование сказало, что можно отходить, если не сможем сдержать атаки. Но в ту сторону, куда разрешили отходить, то только идиот может отходить. А чтобы лично приехал командир такого не было. Мое мнение и мнение большинства наших бойцов такова: командование боится сюда приехать, потому что здесь могут обстрелять", - подытожил боец 3-го батальона территориальной обороны свое обращение к командованию.
"Здесь возникает такое ощущение, что над нами в 24-й бригаде насмехаются. Поставили, сказали, что вы должны "выполнять задачу", а какое задание, никто толком даже не объяснил, вроде, ребята, должны сами догадаться. Но мы сами разобрались. Было такое, что 10 дней 40 человек были вообще без офицерского состава, несли службу только солдаты и сержанты и за 10 дней не было никаких инцидентов", - вспоминают бойцы.
За это время солдаты снимали старые растяжки, потому что местные просили, и ходили по городам, смотрели, нет ли случайно мин, которые не разорвались. Потому что у здешних как раз начинается "сезон огородов", за счет которых они выживают - и, по словам бойцов, с местными жителями никаких конфликтов не возникает.
"Людей реально нет! Потому что когда нас отправляли, нам говорили, что должно поехать одно количество людей, на которых рассчитаны боевые задачи, а на самом деле поехало совсем другое количество. Я не тактик и не стратег, но среди нас есть люди, которые прошли и Луганский аэропорт, и Лутугино, и Металлист. Есть люди, которых представляли к наградам, но они ничего не получали и все прекрасно понимают, где мы есть, и все прекрасно понимают, что мы выполняем функцию, где нужно больше людей", - отметил боец, который позвонил в редакцию iPress.ua.
"После подписания Минских соглашений до 18 февраля в нашу сторону еще летало и стреляло все, что только можно"
На вопрос о том, какова ситуация на их участке фронта, бойцы 3-го батальона терробороны рассказывают, что их позиции даже несмотря на объявленный режим прекращения огня все равно периодически обстреливают.
"Когда мы сюда вернулись после отпуска, все уже немного от этого отвыкли, но все по крайней мере знали, ибо были предупреждены. Мы как раз попали в ту точку, где едва ли не каждый день над головой летало туда-обратно и шли обстрелы".
Источник: ЕРА
Вспоминая условия, в которых бойцы находились уже после объявления так называемого "режима прекращения огня", говорят, что "режим тишины" наступил далеко не сразу.
"Минские соглашения были подписаны 12 февраля, а числа так до 18 по крайней мере в нашу сторону еще все летало и стреляло. Сейчас, насколько мы можем подслушать переговоры террористов, в сторонах от наших позиций бывает время от времени активность. Вот недавно у Трехизбенки они пытались город взять. Недалеко от нас Бахмутовская трасса, там недавно наши отбивали атаку. Где-то два дня назад со стороны боевиков в нашу сторону работал или танк, или БМП".
Ребята говорят, что точно не видят, из чего по ним стреляет противник, а могут распознать лишь по звуку.
Минские соглашения были
подписаны 12 февраля, а числа так до 18 по крайней мере в нашу сторону еще все летало и стреляло
"Недели две назад было видно вспышки от "Градов" с их стороны в сторону наших позиций, 29-го, 31-го блокпостов. Потому, как работают "Грады", мы знаем. Может быть такое, что это работала не целая установка "Град", а только такая труба, которая выпускает только один заряд. Было такое, что запускали 3-4 заряда одновременно. Сейчас каждую ночь стрельба, которую ведут параллельно к нашим позициям, по тех местах, где стоит 24-я бригада. На неделе среди белого дня террористы открыли огонь из минометов, но сейчас уже спокойнее, вроде, сохраняются эти условия "тишины", - отмечают бойцы.
По их словам, происходит некий обмен обстрелами: если у террористов сработает растяжка, они начинают обстреливать, если сработает на украинских позициях - соответственно наоборот. Хотя разрешение открывать огонь в ответ, солдаты имеют.
"Когда мы только сюда прибыли, я сказал, что если будет угроза, то я буду отстреливаться. Нам сказали, если видим противника на расстоянии 400 м, то имеем право открывать огонь на поражение из стрелкового оружия", - рассказывает один из бойцов 3-го батальона.
Солдаты объясняют, что решили впервые обратиться к журналистам, потому что не видят никакой реакции от командования. И, надеются, на то, что хотя бы когда эта информация получит огласку, на них обратят внимание и помогут.
