Младший сержант Стерляников рассказал iPress.ua свою историю войны.
"Это было примерно перед 20-ми числами августа, где-то 15-го, я сейчас уже точно не помню, я встретился с замкомбатом, и спросил, какие функции у батальона, будет ли полигон, какая-то подготовка и т.п. Он сказал, что сейчас просто нет времени - слаживание будет происходить уже на месте, то есть будете привыкать и учиться уже в боевых условиях. Фактически так и получилось. Мы когда попали на восток, то уже там узнавали больше друг о друге".
За плечами у господина Евгения срочная служба еще в советской армии. Он вспоминает, что во времена независимой Украины в 1994-м году подписывал контракт, однако уже тогда видел, что происходит развал армии, потому что сам из семьи военного, и в последний год перед распадом СССР даже пробовал поступить в военное училище.
Когда начался Евромайдан, был на нем в составе 29-й "Бойковской" сотни Самообороны, потому что родом из города Турки Львовской области, а до Майдана занимался любимым делом - организовывал росписи церквей.
"Так случайно получилось, что шесть лет назад, у нас в Турке расписывали церковь, я познакомился с художниками и вот уже шесть лет с ними расписываем церкви. Сам я не художник, я еще с несколькими ребятами занимаюсь организацией этого процесса: готовим храмы, ставим леса, чертим, разводим цвета, делаем узоры. А живописцы у нас работают отдельно - у них более ответственная работа. Вместе мы уже более 130 церквей расписали", - рассказывает он.
Однако работу пришлось отложить, когда начался Майдан. Господин Евгений признается, что уже тогда предчувствовал, к чему все идет.
"Честно говоря, когда в прошлом году только начинался Майдан, мой брат ехал в Киев - он был сотником Самообороны - и спрашивает: "Женя, как ты думаешь, что-то будет?" Я ему честно ответил: "Надо брать автомат в одну руку, автомат в другую - то на Россию, то на Европу, потому что иначе ничего не получится, надо, грубо говоря, сначала решить ситуацию здесь на местах, а потом ехать наводить порядок в Киеве".
Военный и до сих пор считает, что изменения в системе надо начинать с самых низов, потому что даже после возвращения с войны видит, что дома коррупционно-бюрократическая машина, как работала год назад, так и сейчас работает.
ЧИТАЙТЕ: Киборг "Росомаха": Война выгодна всем, кроме солдат
"Я почему после госпиталя подольше не остался, - вспоминает Евгений о своем ранении. Немного побыл, посмотрел на всю ситуацию, я понимал, что там больше пользы принесу, чем буду здесь сидеть. И вот сколько с ребятами общался, даже на прошлой неделе шли по Львову, случайно встретились, и все говорят, что дома чувствуют себя не в своей тарелке - вроде, рядом и женщина, и дети, и все спокойно - а там и недосыпали, мерзли, недоедали, но там себя как-то больше ощущали на своем месте. Но я вижу, какой беспорядок здесь был, такой и остался: что год назад, что сейчас - изменений практически нет".
Евгений Стерляников. Фото: Андрей Поликовский/iPress.ua
Младший сержант рассказывает, что совсем по разному воспринимаются новости с фронта, если сидеть дома перед телевизором, и если быть непосредственно на передовой.
"Когда смотришь телевизор или слушаешь новости, то примерно так же, как было на Майдане. Есть у меня товарищи и в "Айдаре", и в других батальонах, созваниваемся, расспрашиваем что и к чему и часто получается так, что они рассказывают совсем другое, чем то, что говорят по телевизору. А еще это ощущение, что если ты там будешь, то, может что-то и изменишь. Думаю, что такое ощущение возникает чуть ли не у каждого, хотя на подсознательном уровне понимаешь, что сам ты мало что можешь изменить, таких, как ты, должно быть много".
"Вместе с командиром взвода, нас, тогда в августе поехало 22 человека, а домой вернулось девять"
3-й батальон территориальной обороны Львовщины был сформирован еще в конце мая 2014 года. Первые бойцы этого батальона попали на передовую в начале июля. Евгений Стерляников вспоминает, с чего начиналась его история на войне.
"Я из семьи военных. У меня отец был донским казаком и по мужской линии в семье все были военными: дед был из Ростова, он прошел всю Великую Отечественную войну до Праги. У меня жена родом из Николаевской области, она, когда я был на Майдане, меня не поддерживала, но тут она говорит: "Я понимаю, что если ты не поедешь туда, то они придут сюда".
Жена говорит, что в прошлом году муж был на Майдане, этого года ушел на войну и спрашивает в шутку: "Когда ты в доме будешь?"
"Дома меня понимают. В прошлом году получилось так, что мы 1 декабря ехали на работу, это было как раз после того, когда разогнали студентов на Майдане, и мы с ребятами из Львова решили ехать прямо на Киев. На второй день сын говорит, что папа уехал на войну и спрашивает, чего я туда поехал. Я ему и объясняю, что "вот, видишь дяди били безоружных людей - папа туда поехал, чтобы такого не было". Одному - 10, другому - 5. Дети все прекрасно понимают", - Евгений с улыбкой рассказывает о своей семье.
Бойцы батальона знали, какие боевые задачи на них возложены.
"Мы выехали со Львова 4 сентября, 6-го уже были там. Вернулись 5 декабря. Были там три месяца. Я был немного меньше, потому что имел ранения и немного отлежал в госпитале. Я лично знал, какие функции 3-й батальон будет выполнять и своим ребятам рассказал: если шли 80-и или 24-я бригада, мы должны были зачищать после них территорию, охранять прифронтовые дороги, обустройство и проверка блокпостов также входило в наши функции. Также батальон занимался охраной техники: например, наш взвод был на охране самоходных артиллерийских установок "Гиацинт". Представьте себе, стоит такая бандура со стволом 10 метров, а мы обеспечиваем ее охрану, чтобы не пробрались туда всякие диверсионные группы", - вспоминает младший сержант.
"Нас было мало людей. Вместе с командиром взвода, нас, тогда в августе поехало 22 человека, а домой вернулось девять, потому что были и те, кто и в госпиталь попал, кто-то с тяжелыми ранениями был, кто-то с легкими - у меня было ранение в плечо".
ЧИТАЙТЕ: Мобилизация-2015: когда, кого и на какое время призовут в армию?
Евгений рассказал, что то, что ребят из его батальона отправили на фронт без предварительного слаживания, очень было ощутимо уже на месте.
"Мы оружие получили уже там, автоматы были не пристреляны. Мы протитанкісти, а никто не знает, как с техникой работать, говорили, что на месте научимся. Мы приехали в такое место, где была дорога и нам поручили ее держать - за полдня мы сделали себе тир, ребята пристреляли оружие, за полдня научились, как с противотанковым "железом" работать, каждый уже знал и мог с этим обращаться. Фактически взводы, как боевая единица, проходили свой боевой выучки уже на местах, каждый знал, что от кого ждать и как кто может работать", - рассказывает командир отделения противотанкового взвода об особенностях "полевой школы".
Источник: Артем Бенедичук/facebook.com
Это уже теперь он знает, чего требовать от командования, когда через две недели опять придется ехать на восток.
"Если нас по штату оставят в таком же составе и скажут, когда снова отправляют, то я первый буду требовать, чтобы ребята сделали по несколько выстрелов из противотанкового оружия. Ибо может быть такое, что, например, в противотанковую установку вставляешь трубу, открывается крышка и уже выстрела нет, вставишь вторую - то же самое, а третья срабатывает. Он должен знать, когда ту трубу надо выбросить или поменять, должно быть больше слаженности. Чтобы, не дай Бог, такая элементарная неосведомленность не привела к напрасных жертв. Я знаю, что на это не надо много времени".
Вспоминает младший сержант Стерляников, как и с чем его бойцов снаряжали воевать.
"Многие доставал бронежилеты и шлемы сам. У меня, например, был обычный милицейский бронежилет, мне просто достали стальные пластины и я фактически им пользовался. Когда приехали в Луганскую область, то нам раздали помощь от волонтеров. Не знаю насчет батальона, но у нас во взводе бронежилеты имели все и очень даже неплохие, потому что когда нас увидели "айдарівці", то говорили, что такие бронежилеты очень добрые, потому что они их уже успели проверить.
Кевларовые шлемы доставал кто, как мог. Мне, например, его получила и оплатила моя Турка. Старые стальные выдавали уже на месте. Во Львове выдали спальники, карематы, тактические перчатки и очки.
Оружие получали тоже на местах. После того, как разгромили деревню Победу и мы перешли в другое место, то оружие получали в штабе в другой точке, хотя я немного был этим недоволен, потому что, мягко говоря, неприятно ехать с голыми руками, когда неизвестно кто может прятаться по кустам".
Был случай, когда перед самым отъездом пришли журналисты и "наделали шума", что некоторые солдаты были без бронежилетов.
"Я им говорю: "Вы что думаете, что бронежилет, то от всех под панацея? Вот парень под Иловайском погиб, пуля сбоку зашла, хотя и был в бронежилете". Так же наш парень, тот, что 200-й, он стоял в бронежилете, а зацепило по горлу. Я свою жену сразу предупредил, что даже если не будет бронежилетов, я все равно поеду".
3-й батальон территориальной обороны Львовщины выполнял боевые задачи в Луганской области и отправили его в зону АТО как раз перед переговорами в Минске 5 сентября, когда было объявлено так называемое перемирие, однако даже в это время не удалось избежать потерь. Батальон вернулся домой без трех бойцов.
"Когда мы только прибыли, неделю пробыли в штабе. Потом как протитанкістів нас бросили недалеко от окружной дороги возле Старобельска, мы имели со своим "железом" прикрывать эту дорогу. Мы там некоторое время постояли, нас отозвали назад, а потом поставили на дорогу перед Северодонецком, потому что тогда как раз все областные организации перечислялись из Луганска в Северодонецк. Там мы уже обустроили блокпост и пробыли на нем 4 дня, а потом сдали "железо" и поехали охранять САУ. Как раз тогда я попал в госпиталь, наши еще там были две недели, а потом их сменил 12-й киевский батальон, - Евгений немногословно вспоминает о своем ранении. - Позже нас, протитанкістів, перевели на прежние позиции 24-й бригады, прикрывать Лисичанск, вдруг что, то имели бы отбивать атаки. За два дня после того, как нас вывели ребята услышали по радио, что примерно в тех местах, где мы стояли, потом бомбили".
Если бы дали команду "Фас", то давным-давно этого всего уже не было
Относительно ближних боев, то он рассказывает, что его подразделению повезло в них не участвовать, в отличие от других.
"Нас только 15 октября, как мы уже потом вычислили, диверсионная группа накрыло минометным огнем. Это было как раз во время так называемого перемирия, мы в это время стояли с артиллеристами и у них был приказ прикрывать пехоту. Они работали на разных расстояниях, но, тогда, 15 числа, нас вычислила и диверсионная группа накрыла наши позиции двумя выстрелами из минометов".
Источник: depo.ua
Именно тогда батальон понес первые потери - один погибший и трое раненых.
"То был первый двухсотый в нашем взводе - парню был 41 год. Они были до нас, так сказать, "приданные", как зенитчики. Их перевели из Десны, они были, вроде, прикомандированные к взводу и их вместе с нами бросили на охрану. Но кто же знал, что так получится...", - с грустью в голосе рассказывает Евгений.
"Может, это и грубо, но многие из них говорит, если бы уже дали команду "Фас", то давным-давно этого всего уже не было. А через дырявую границу все подтягивается и подтягивается новая сила. Как только украинские пограничники отошли от пункта пропуска "Изварино", я сразу сказал: "А теперь ожидайте". Потому Изварино за час езды от крупной узловой станции Ростовской области Каменск-Шахтинский. Я знаю, потому что мой отец там жил. Там всегда было очень много людей, которые прошли Чечню, Афганистан и во многих других горячих точках побывали. И насколько я помню, там никогда не было очень хорошо с работой".
Однако он не может однозначно ответить на вопрос о том, с кем именно воюют украинские военные: с российскими наемниками, или с местными сепаратистами: "Мне кажется, что мы воюем и с теми, и с теми. Местные, они тоже разные".
Евгений рассказывает историю о девушке, которую видели каждый раз, когда ехали через Новоайдар в сторону Счастья: ей на вид было лет 17-18 с сине-желтой лентой в руках и всем машинам махала рукой.
"Во Второй мировой немца было узнать сразу, потому что по-немецки говорил, а тут не знаешь, чего ждать от человека, который с тобой, вроде, на одном языке говорит... Мы четыре дня стояли на блокпосту, подходили к нам местные, один ехал по дрова, еще нам дров привез, порезал их, разговорились, я ему рассказываю, что я из Львова, спрашиваю: "А ты во Львов бы приехал?", он категорически отвечает: "Нет!". Спрашиваю, почему. Он говорит: "Потому что страшно".
Они того российского телевидения насмотрятся, наслушаются и после того появляются такие стереотипы.
Один тебе придет и будет рассказывать, что у них в селе 90% за Украину, прихожу на второй день, уже другой человек жалуется, что у них здесь 70% села "сєпари". И кому из них верить?
Я когда с ними по-русски говорил и говорил, что я со Львова, то они удивлялись: "Как со Львова? И по-русски разгавариваете?" Я им говорю: "Вы не поверите, но во Львове даже есть русские школы".
Через Лисичанск мне пришлось проезжать раза три, сидел в кабине машины и ни разу не заметил, чтобы кто-то помахал рукой. Ехал через Северодонецк, то буквально только несколько человек. Старобельск, Новоайдар - там уже чаще. Может, люди до сих пор боятся, потому что там это "пресмыкающееся" было, даже немного руководило".
"Я бы не удивился, если бы то, что происходит сейчас, началось в 90-х, а не на 24-м году независимости"
Мужчине и раньше приходилось бывать в восточной Украине, но не помнит, чтобы раньше у здешних людей были такие категоричные настроения.
"Честно скажу, я бы не удивился, если бы это, что происходит сейчас, "за Рассєю" и тому подобное началось в 91-м, 92-м даже 93-94-м годах, когда и свет отключали, и все в том роде. Я бы еще тогда понял. Но, извините, когда прошло 24 года независимости...
Я последний раз был в Луганской области в 2007-м году на выборах. Тогда был в городе Красный Луч и там мэр города был "афганец", бывший вертолетчик, когда у нас в Калинове службу заканчивал. И с шахтерами я общался, но не видел тогда того, что сейчас началось. Я и в Донецке был в 2006-м наблюдателем на выборах - тоже не видел. Конечно, были разногласия, потому что тогда "Наша Украина" на выборах победила, но даже с "регионалом" я быстрее нашел общий язык, чем с представителями от "Нашей Украины".
Я уже теперь наблюдал за тем, что происходит в той же Луганской области и думал, не повторится ли у нас так же, как в Чечне, что, вроде, все спокойно, а потом в каком-то селе участкового убили, сельсовет вырезали и люди живут в постоянном страхе.
Ребята рассказывали, что по ним ночью стреляют, а они не могут открыть огонь в ответ, потому что там населенный пункт. А у меня вопрос: "Какого черта те мирные жители там сидят? Говорят, что некуда ехать? А куда люди ехали из Крыма, приезжали аж до Львова?"
Младший сержант Стерляніков о беженцах имеет особое мнение.
Евгений Стерляніков. Фото: Андрей Поликовский/iPress.ua
"Где не показывают беженцев, там в основном женщины и дети, а где же их мужчины? А мужчины деньги там зарабатывают, "хохлов лупят".
Одни говорят, что им некуда ехать, что их никто нигде не ждет, а у меня вопрос: Почему вы не бьете в спину тех, кто ставит возле вашего дома гранатометы?"
Им в основном все равно от кого получать пенсию, "пускай даже Новороссия, лишь бы на меня не упало", - военный не сдерживает эмоций.
Он вспоминает, что еще в мирное время, когда бывал в Ростовской области, туда очень много людей с Украины ежедневно через "Изварино" ездило на работу - утром едут вечером возвращаются. Там даже маршрутка через границу ходила.
"А вы думаете, почему Янукович и компания не на Кипр или в штаты сбежали, а как раз в Россию? Один Азаров пробовал в Австрии переждать, но выгнали", - спрашивает риторически.
Рассказал Евгений и о помощи волонтеров и об особенностях их сотрудничества с армейскими батальонами.
"Я волонтеров видел много, когда проезжали мимо нас. К нам они приезжали один раз, это были киевские волонтеры, они ехали на другую часть, но передавали некоторые вещи и нашем взвода. Почему я их так редко видел? Не знаю. Возможно потому, что мы были на таких позициях, что они до нас не доезжали".
Он предполагает, что это может быть связано с бюрократией в армии, потому что бойцы добровольческих батальонов не раз рассказывали, что волонтеры на их заказ получали все, что просили, а в армии, как всегда - бедняжка.
"Нам на взвод положено три единицы техники - у нас никакой не было. Что сделать, если наш взводный приходит и я прошу, чтобы нам на взвод дали хотя бы один РПК. Мне отвечают, что нет. "Дайте "Муху". Нет. Нам гранаты дали "донбассовцы", "Мухи" тоже от них получили.
У нас был автобус "Школярик", но я сказал, что я ним не поеду, я лучше поеду "Уралом" с боеприпасами, но в "консервной банке" не поеду по территории, где неизвестно кто может из кустов и запустить гранатой.
У меня уже не от одной части есть информация о том, что якобы все волонтеры и их помощь должна проходить через штаб части. То есть, они не могут приехать в ваш взвод и напрямую из рук в руки передать все, что вам нужно, а они должны это делать через штаб батальона. Наверное, сами волонтеры не хотят соглашаться на такие условия, потому что подозревают, что их помощь может где-то зависнуть".
В частности, прибор ночного видения, который был нужен его бойцам, Евгений достал через собственные каналы.
"Я звонил к себе в Турку и говорю, что нам надо прибор ночного видения, он нам действительно был нужен. Мне в Турке постарались и отправили именно на меня. С "ночником" отправили еще несколько аккумуляторов, фонариков. А, если бы пришла, как волонтерская помощь, неизвестно кому, неизвестно откуда, то я думаю, что оно могло бы и в сторону уйти.
Мы когда четыре дня на блокпосту стояли, то действительно видели, что очень много наших львовских волонтеров приезжало, ехали к 80-й, 24-й бригады. А мы с самого начала были далеко, а потом по "зеленках" кантувались, ну, и не всегда могли сказать, где мы есть, чтобы не раскрывать свою дислокацию. Бывало и такое, что наши ребята ехали через блокпосты, то их только с паролями пропускали.
Однажды от каких-то депутатов нам что-то передавали, но я думаю, что то все как раз было под выборы.
Помню приехали как-то волонтеры, перегружали то, что привезли на КамАЗ и так доставляли то, что надо на дальние блокпосты. Как сейчас помню, что часть отправили на печально известный 32-й блокпост. Видел такое раза два".
"Вы здесь сидели, ничего не делали - а теперь такая "фигня" и мы должны разгребать"
Из рассказов Евгения о дежурство на блокпосте можно писать отдельную историю, потому что именно там приходилось больше общаться с местными, а, окрімцивільних, через пункт пропуска бывало, что и проезжали местные силовики, от которых неизвестного чего можно было ждать.
"Мы стояли на блокпосте четыре дня. Конечно, что там было движение, как в одну так и в другую сторону. Там курсировал автобус Москва-Луганск, но ездил через Северодонецк - очень он нам не нравился, хоть и с украинскими номерами был", - смеется Евгений.
Он рассказал историю о том, как во время патрулирования на блокпосте имел опыт общения с местным полковником СБУ. Тот подъезжая к блокпосту на недешевом джипе разговаривал по телефону, а когда подъехал, игнорируя требования, не сразу захотел завершать разговор.
"Таких, как вы полковников, СБУ надо как минимум посадить, - Евгений не сдерживал эмоций, когда разговаривал с этим полковником. - За то, что вы полковник СБУ, сидели здесь, ничего не делали - теперь такая "фигня", а мы должны разгребать. Откуда я должен знать, что ты перед блокпостом не сливаешь о нас информацию по телефону?", - вспоминает он.
"Я не говорю, что там все в погонах были "беспозвоночные" и продажные. Например, на блокпосту возле Старобельска стояли милиционеры, мы с ними немного сотрудничали, были милиционеры и в Луганске, и в Счастье.
У меня знакомые, не буду говорить, в каком батальоне занимаются разведкой. Так вот они в начале лета как раз вылавливали таких " " таварищей"", как видели в Донецком аэропорту в конце мая. Они рассказывали, что 70% из тех "выловленных" говорили, что воюют "за идею", а не то, что мы продались за американские доллары. Хотя саму "идею" могли озвучить далеко не все".
Младший сержант Стерляніков рассказал также о своем отношении к разговорам и настроений о том, что после окончания войны надо "ехать на Киев", хотя признается, что такие разговоры не редкость среди его собратьев.
Фото: Андрей Поликовский/iPress.ua
"Я говорил с одним теперь уже бывшим депутатом "свободовец" Михальчишин и предупреждал, когда он еще был депутатом, что дойдет до такого предела, что люди выйдут уже не на Майдан, а придут в Верховную Раду, и придут не с деревянными палками, а с оружием, ибо уже научились ею пользоваться, тогда и устроят вам "ереванский вариант". И, поверьте мне, Львовщиной подобные разговоры ходят где-то лет шесть.
На годовщину начала Майдана некоторые бойцы с востока ехали в Киев и зная,
