12 мифов о ГМО
24 вересня 2013, 16:46
Фото: rost-info.com.ua
Каждого человека с хоть каким-то биологическим дипломом за пазухой хоть раз в жизни непременно спрашивали, какого он мнения о генно-модифицированных продуктах. Спрашивали и меня, разумеется, иначе с чего бы я взялся за эту заметку?
Так вот: хоть мне и самому приходилось делать генно-модифицированные организмы (правда, не для еды, а для чистого познания), мнения о них у меня нет. Я вообще стараюсь не иметь своего мнения по тем вопросам, где это мнение нельзя непосредственно употребить для пользы дела. В итоге по огромному множеству вопросов я готов поделиться фактами, которые знаю, но сам ничего такого особенного добавить не могу.
Я решил рассмотреть мифы, то есть распространенные заблуждения, касательно трансгенной еды. Я разбил эти мифы на две равные группы. Первые шесть точек зрения милее противникам ГМО, а сторонники их высмеивают и опровергают. Вторые шесть — наоборот. Рекомендую просто ознакомиться, а потом, не пытаясь что-то для себя решить, сразу развеяться за каким-то полезным делом.
1. Безопасность ГМО не доказана
Те, кто знаком с методологией науки, хорошо знают, что никакую естественно-научную теорию нельзя доказать (все они держатся на произвольных допущениях). Их можно только опровергнуть. Квантовая механика пока не опровергнута, потому что дает результаты, совпадающие с наблюдениями до одиннадцатого знака после запятой. Гипотеза о безопасности трансгенных продуктов тоже недоказуема. Зато она и не опровергнута, ни единым примером.
Хотя шансы опровергнуть ее были. В конце 1970-х созданы первые трансгенные растения табака, в 1980-х — помидоры. В те первые растения были введены гены микроорганизмов, дающие устойчивость к инфекции (собственно, потому эту еду и назвали трансгенной: в один организм вставляют гены другого, например, в помидор — гены белка-антифриза из полярной рыбы, чтобы помидоры не мерзли, и т. п.). В начале 1990-х первые ГМП поступили в продажу, и с тех пор за двадцать лет триллионы раз люди разных стран садились за стол, на котором стояла трансгенная еда. Потом вставали из-за стола, и никто ни разу не занемог. То есть ни одного раза из триллиона не возникло подозрений, что ГМО вызвали у кого-то проблемы со здоровьем. Это примерно то же самое, что совпадение теории с экспериментом до двенадцатого знака. Если есть вероятность беды, она не выше вероятности того, что квантовая механика — туфта. А это невероятно.
(Подробнее об этом можно прочитать в обзоре Давида Фридмана в сентябрьском Scientific American)
ЧИТАЙТЕ ТАКОЖ: Продукти, що вкорочують віку
2. Трансгенные продукты не такие вкусные, как органическая еда
Странно, но этот аспект многим кажется важнее, чем безопасность. И, как назло, он очень субъективен. Легко убедить себя, что помидор с рыбьим геном чуть-чуть попахивает рыбой. И трудно потом разубедить — ничем не отобьешь противный привкус, если он тебе примерещился на ровном месте.
В каком-то смысле это не совсем миф. В слепой дегустации десять генно-модифицированных помидоров почти наверняка в среднем проиграют десяти органическим сортам. Но беда тут не от рыбьих генов, а от экономики. Поставщики ГМО ориентируются на своих потребителей, но их потребители не едят помидоры, а только сеют и потом продают. Им важнее, чтобы помидор был урожайным, красивым на вид и хорошо хранился. Именно на этот результат были направлены (по крайней мере, до сегодняшнего дня) все генетические манипуляции. Традиционные сорта тоже не ушли от этой скорбной судьбы, но их хотя бы меньше затронули жестокие законы массового сельскохозяйственного производства.
3. ГМО создаются в интересах глобальных корпораций, а не простых фермеров (а тем более потребителей)
Если вы против ГМО не потому, что боитесь или брезгуете, а потому, что хотите загнать в угол богатых капиталистов — ребята, мы мысленно с вами. Только вряд ли оно сработает. Компания Monsanto — крупнейший разработчик ГМО — разумеется, наживается на простых людях, как это и положено в мире чистогана. Но значительная доля покупателей семян — простые фермеры, в том числе мелкие. Именно для них, к примеру, устойчивость картошки к колорадскому жуку может быть вопросом жизни и смерти. Именно их продукцию, кстати, сложнее всего проконтролировать (часто ли вы спрашиваете на рынке о происхождении сорта овощей?) Именно для них прирост производства кукурузы и сои на 20-30% (столько сейчас дают генные модификации) совершенно принципиален. Кстати, если отнять у них ГМО, они, чтобы выжить, засыплют все вокруг пестицидами, никому мало не покажется. Не будем уж упоминать про маленьких голодных бразильцев или китайчат, которых это повышение урожайности спасет от смерти. Хотите бить капиталистов, так их и бейте, а бедняков не троньте.
4. Традиционные продукты заведомо безопаснее, чем ГМО
Разве что в смысле пункта 1 — просто потому, что их едят гораздо дольше, десятки тысяч лет. Но чуда-то на самом деле и нет: традиционными продуктами, в отличие от ГМО, убились многие. Сколько бедолаг этой осенью умрут от отравления чудесными лесными грибочками? Если люди с прошлого года не поумнели резко и внезапно, тогда, как обычно, несколько сотен. Да что грибы: безопаснейшая пшеница, самый древний и проверенный продукт питания человечества, вызывала в Средние века страшные массовые отравления (виной, правда, был опять же гриб-вредитель — спорынья, но именно устойчивость к вредителям чаще всего пытаются привить своим рукотворным монстрам самонадеянные Франкенштейны генной модификации).
В 2011 году в Европе случился казус, который до сих пор вызывает бесконтрольную блаженную улыбку на устах всех ненавистников органического питания: 53 потребителя полезнейших, органически выращенных проростков фасоли отправились в холодильники моргов из-за того, что их любимая безвкусная политкорректная мерзота оказалась зараженной токсичным штаммом кишечной палочки. А еще в нашем активе накачанные нитратами арбузы, зараженная сальмонеллой курятина и, конечно, многовековой опыт употребления паленой водки. Знаете что, дайте лучше чего-нибудь трансгенного пожевать.
5. Обмен генов между разными организмами противен природе
Вот до каких высот философского обобщения может вознести человека его собственное невежество. Если же преодолеть этот невежество, выяснится, что «горизонтальный перенос» генов происходит в природе постоянно. Например, вирусы растений то и дело таскают разные гены из одного растения в другое. Бактерии вовсю обмениваются генами устойчивости к антибиотикам (и, конечно, от этого нам надо ждать беды, причем с куда большей вероятностью, чем от ГМО). Даже и мы с вами, венец эволюции, не побрезговали позаимствовать пару генов у такой примитивной и мелкой козявки, как ретровирус. Вирусные белки (то есть гены) необходимы для формирования внешнего слоя плаценты, и не только у людей, но и у прочего млекопитающего зверья. Так что противен природе не горизонтальный обмен генами, а безосновательное умствование невежд.
6. Игра в Бога до добра не доведет
Этот аргумент, как мне кажется, на самом деле лежит в основе всех остальных и питает их живучесть. Сущность его скорее хтоническая, нежели абстрактно-богословская (сродни поговорке «Не трожь — оно и не воняет»). Но не стоит снимать его со счетов просто потому, что там упоминается «Бог». Более того, справедливость аргумента, строго говоря, не зависит от того, есть Бог или Его вовсе нету. Рассмотрим оба случая по отдельности.
Допустим, что Он есть. Тогда Он создал Вселенную, в том числе уравнения ОТО, квантовую теорию поля и, возможно, теорию струн. Мне не приходилось встречать существ, создавших Вселенную, но я видел людей, как минимум понимающих квантовую теорию поля. Посмотрите на лица некоторых из них: разве читается на них злобная мстительность или чванливое сознание собственной исключительности?
Если Он есть. Играйте в Него без боязни. Ему, как мне представляется, скорее будет противно, если вы заиграетесь в шпионов, или в казаков, или в войнушку, или в другую бессмысленную человеческую игру, чем если попробуете сделать сорт риса, способный накормить голодный миллиард человечества.
Теперь допустим — просто допустим, — что Его нету. В этом случае, надо признать, безопасность игры в Него гарантировать уже некому. Но и голодный миллиард остается в таком случае без небесного присмотра. Тут уже вопрос простой: если хотите, можете рискнуть, поиграть. Если нет, они подохнут с голоду.
7. Все продукты на основе ГМО подвергаются тщательной проверке
А знаете что? Ничего подобного! Наверное, для многих это будет откровением, но когда Food and Drug Administration (есть в США такая контора, одобрение которой необходимо, чтобы выпустить на рынок новый продукт фармакологии) лицензирует новый продукт с ГМО, он для них вовсе не drug, а обычный food. То есть многолетние испытания — сначала на грызунах, потом на приматах, потом клинические испытания на добровольцах и т. п. — в случае ГМО проводиться вовсе не должны. Они и не проводятся.
Однажды Жиль-Эрик Сералини, исследователь из Нормандии, обнаружил, что некий сорт генно-модифицированной кукурузы вызывает раковые опухоли у грызунов, причем с какой-то ошеломляющей эффективностью. Жиль-Эрик давно был известен как лютый враг ГМО, и его работа была встречена с недоверием. Ему вменили в вину, что статистическая обработка данных была сомнительная, отчеты об экспериментах неполны и, главное, использованная порода крыс известна своей особой склонностью к раковым заболеваниям. Европейский орган по безопасности продуктов отверг отчет Сералини как полную лженаучную чушь. Между тем, если бы речь шла о лекарстве, все было бы куда серьезнее: порода крыс была именно та, которая обычно используется в тестах на канцерогенность, а что касается статистики — она не слишком важна, когда практически у ВСЕХ подопытных животных развивается опухоль.
Мы не имеем никаких оснований считать, что Жиль-Эрик Сералини не мошенник (или как минимум преангажированный фанатик). Но не надо говорить, что все ГМО подвергаются тщательной проверке, если результаты одной из таких проверок вам ну просто не нравятся.
Следует, наверное, ради справедливости добавить, что если бы ГМО проходили такие же испытания, как лекарства, внедрение новинок заняло бы втрое больше времени, и стоимость их увеличилась бы соответственно, обрекая тысячи фермеров на нищету. Впрочем, аналогичные (и более сильные) аргументы не убеждают врачей давать раковым больным новые лекарства, не опробовав их на мышах.
ЧИТАЙТЕ ТАКОЖ: Чорний список виробників продуктів з ГМО
8. Никакие эксперименты не показали вредных последствий ГМО
Об одном из таких экспериментов мы рассказали выше. Были и другие данные. Например, в 2009 году группа исследователей из Чикаго обнаружила, что пыльца генетически модифицированной кукурузы может попасть в водоемы, и там оказывает страшное, убийственное воздействие на... популяции мухи-веснянки. Разразившийся скандал удостоился страниц Nature.
Догадайтесь, что было потом? Исследователей обвинили в предвзятости (даже притом что никому эта муха-веснянка особо и не мила, все ж таки не человек и даже не стрекоза). Их обвинили в том, что они враги науки и злонамеренно подрывают магистральный путь прогресса человечества (или хотя бы доходы генно-инженерных корпораций). Короче говоря, лучше было не связываться.
Вообще говоря, любой параноик-конспиролог может легко догадаться, в чем тут дело. Большинство исследований по безопасности ГМО проводятся на деньги компаний типа Monsanto. То есть проводятся с единственной целью: доказать, что ГМО безопасны. Если вы этого не докажете, денег на исследования больше не будет.
В этом рассуждении параноиков и конспирологов есть, надо признать, зерно истины.
9. Генная инженерия заведомо безопаснее, чем традиционная селекция
Этот аргумент коварен: понять его не слишком сложно, а чтобы увидеть его изъян, требуется более серьезная подготовка. Но мы все же попробуем.
Аргумент вот в чем: тысячи лет люди выводили новые сорта растений путем мутагенеза и скрещивания. Например, облучали семена ультрафиолетом (раньше просто выкладывали на солнышко), а потом высевали и отбирали самые классные, жирные, привлекательные растения. Потом повторяли все снова и снова.
Обычно эффект мутагенеза ужасен и всеобъемлющ: одно слово — мутант. Перестройке подвергается не только желаемый ген, но и совершенно неожиданные участки разных хромосом. Эффект может проявиться через много поколений. Но никто не заботился о том, что там происходит на уровне генома (особенно в Древнем Египте или Месопотамии, где выводили первые сорта культурных растений).
По сравнению с этим то, что делают современные генные инженеры, — это чудо точной хирургии. В растение вводят только ген желательного признака, при этом часто точно знают, в какое место хромосомы он встроился. Гарантировано, что остальные хромосомы никак не пострадают. Полученное растение тщательно исследуется. Как вы думаете, разве этот второй способ не безопаснее?
Возможно, что и нет. Вот вам аналогия. Дайте шестимесячному младенцу заряженный пистолет на предохранителе. Он, возможно, станет весело стучать им о стену или засунет рукоятку себе в рот. Фатальный исход маловероятен. Другое дело — пятилетний ребенок, который с удовольствием начнет нажимать на разные рычажки, тут у ребенка почти нет шансов. «Ловкость» не всегда равнозначна «безопасности».
Любой живой организм приспособлен для жизни. Если немного его изменить, он, скорее всего, станет менее приспособленным. Если изменить сильнее, он почти наверняка сдохнет. Если представить себе признаки организма как некий плавно меняющийся ландшафт, то «области приспособленности» будут там выглядеть как немногочисленные оазисы, разделенные безжизненной пустыней. Случайный прыжок из оазиса в сторону, скорее всего, приведет вас в какую-нибудь долину смерти.
Классический мутагенез и селекция — это вот такой прыжок в неизвестное. Если вы хотите получить яблоню с крупными и сладкими плодами, вы, скорее всего, в конце концов ее получите, но заодно с ней получите много полудохлой чепухи. Не бойтесь ее: чтобы искусственно сделанный организм оказался монстром, он должен как минимум быть жизнеспособным. Если вы пытаетесь прыгнуть в Оазис Крупных Яблок, вы и в него-то попадете не сразу. А вероятность случайно попасть в Оазис Галактического Зла вообще исчезающе мала.
Создание трансгенных растений — совсем другое дело. Это не случайные прыжки, а продуманное путешествие от оазиса к оазису по освоенным, обильно орошенным долинам, а также и орошение новых долин. Здесь все, что вы сделаете, скорее всего, будет жить. И доброе, и злое.
ЧИТАЙТЕ ТАКОЖ: ГМО переможно крокує світом
10. Генная модификация влияет только на технологические качества продукта, а не на потребительские
Имеется в виду вот что: манипулируя с картошкой, ученые, к примеру, хотели сделать так, чтобы ее не ел колорадский жук. Этот признак проявляется у растения, растущего на грядке. Потом ботва отомрет, крестьянин выкопает клубни, их продадут вам — когда лето кончилось и жук улетел, это ОБЫЧНЫЕ картофелины.
Тут есть два ответа, простой и сложный. Простой: если жук не стал жрать эту картошку, у него были на то причины. «Ген устойчивости» тем и отличается от молебна, пропетого попом на картофельном поле, что он физически меняет свойства растения. Это реальная перемена, и если она заметна жуку, почему бы ей не повлиять и на вас.
Второй ответ сложный, он для тех, кто понимает, что «промоторы текут». Промотор — это такая штука в гене, которая определяет, где и когда этот ген будет работать. Ген страшной бяки, отпугивающей жука, должен работать в листьях. Там краник промотора открывается. А во вкусных рассыпчатых клубнях ген должен быть выключен — кран-промотор закрыт. Но все краны текут, текут и промоторы. И никто не знает, с какого перепугу он вдруг подтечет сильнее обычного. Повреждение ткани картофелечисткой? Тепловой шок при изготовлении мусаки? Сложность жизни неизмерима.
Я бы не стал спать с коброй, даже если бы она дала мне честное слово, что не укусит. Я бы не стал есть картошку с геном токсина, даже если ученые обещают мне, что ген работает только в листьях. Хорошо, что наш пример с колорадским жуком вымышленный.
(Впрочем, в плодах и листьях обычной картошки содержится не вымышленный, а реальный токсин соланин, что не мешает нам есть клубни, пока они не позеленели — в них ген малоактивен. Если клубни зеленоватые, промотор уже сильно подтекает, и можно отравиться. Но это скорее соотносится с Мифом 4 из первой части нашей истории).
11. Хорошо написанная программа работает на любом компьютере
Этот аргумент приводит в своей статье Ричард Докинз (первоначальный вариант — его меморандум о биоэтике для премьер-министра Тони Блэра), и он же его опровергает.
Аргумент в том, что ген, введенный в тот же помидор, к примеру, — это просто компьютерная программа. Ген антифриза из рыбы, о котором мы говорили, — это записанная в цифровом коде программа синтеза белка-антифриза. В программе нет ничего специфически рыбьего, никакого «духа трески». Если у вас есть, например, программа вычисления среднего, вы можете использовать ее как в бухгалтерии, так и в расчете траектории зонда Voyager, программе это безразлично. Так же и программе синтеза антифриза все равно, в помидоре или в рыбине ее запустили.
(Для этой аналогии, конечно, надо, чтобы и у рыбы, и у помидора была установлена одна и та же «операционная система», но то, что это именно так, современная биология знает наверняка).
Контраргумент же состоит в том, что мы на опыте знаем: некоторые программы плохо совместимы. Разработчики обычно не могут предсказать этого заранее. Тот же белок-антифриз, впервые оказавшись в незнакомой ему красной мякоти помидора, может совершенно неожиданно не ужиться с другими компонентами этого помидора. Транскрипционные факторы помидора могут запустить этот ген в неподходящий момент. А потом белок-продукт вдруг катализирует химическую реакцию, превращающую помидор во всесильного владыку Галактики, питающегося человечьими младенцами... В общем, аналогии с идеализированным компьютером не следует доверять хотя бы потому, что с реальными компьютерами много непоняток.
12. О безопасности ГМО беспокоятся только в зажравшихся странах Запада
Вы, возможно, так думаете, потому что в немытой России ГМО разрешены, а в Лондоне, где учатся ваши дети, запрещены. В мировых масштабах ситуация выглядит по-другому. ГМО разрешены в главной стране мира — США, там о безопасности трансгенной еды беспокоится лишь жалкая 1/7 населения (в Европе — до 2/3). 90% трансгенных культур растут именно на американском континенте (США, Канада, Аргентина и Бразилия). При этом в беднейших странах восточного полушария распространение ГМО как раз сталкивается с проблемами.
В Кении, где черные детишки реально пухнут с голоду, генно-модифицированные культуры запрещены полностью. Во многих других странах Африки запрещен импорт трансгенных продуктов, притом что они дешевле и спасли бы многих от голодной смерти. Как мы знаем по опыту, именно для тех, кто живет в дерьме, идеологические соображения часто парадоксальным образом приобретают неодолимую важность.
В Китае и Индии лицензирование ГМО обставлено нечеловеческими преградами, что неудивительно, поскольку надо же и чиновникам на что-то жить. В результате знаменитый сорт «Золотой рис» — напичканный витамином А и способный спасти миллионы людей, ежегодно умирающих от дефицита этого витамина, — до сих пор не выращивается нигде в мире.
Впрочем, тут мы, кажется, случайно перешли с добровольно принятых позиций обскурантизма на обычную легковесную либерастию. Так или иначе, мы хотели сказать вот что: зажравшиеся страны Европы далеко не единственное место в мире, где к ГМО относятся с подозрением. Во многих странах их боятся даже больше, чем голодной смерти. Правда, не лично своей, а своих неудачливых соотечественников.
***
Итак, мы рассмотрели двенадцать высказываний о ГМО, каждое из которых оказалось или полной чепухой, или хотя бы чепухой отчасти. Теперь я очень надеюсь, что мои просвещенные читатели, едва в компании завяжется разговор о ГМО, будут поспешно выходить на балкон покурить. Просто потому, что никаких других аргументов они не узнают, а говорить опять и опять о том же — скука смертная. Постепенно они поймут, что и по другим вопросам, где им есть что поведать человечеству, ситуация такая же — лучше сразу на балкон.
А когда наши читатели подрастут в социальном плане, и их начнут приглашать на телевизионные ток-шоу, они будут вежливо отказываться, если тема дискуссии не соответствует области их узкопрофессиональной компетенции. В результате мир, где мы живем, станет лучше, а безумные ученые смогут спокойно играть в Бога без всяких помех со стороны общественности. Именно в этом и состоял мой тайный план
Алексей Алексенко, шеф-редактор проекта "Сноб", в прошлом – молекулярный генетик
Джерело: http://www.snob.ru
